Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
just typical Ranya
вторник, 02 февраля 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Многое в сегодняшнем раскладе было ей непонятно. Карты ложились как‑то странно, и это настораживало колдунью. Похоже, началась совершенно новая игра, в которой то и дело появлялись новые игроки. Срединное место в спирали занимал Рыцарь из Верховного Дома Тьмы; его положение уравновешивало начало и конец. Как и в прошлый раз, колдунья видела над головой этого получеловека‑полудракона нечто парящее в темном небе. Очертаний разглядеть не удавалось – пятно, и все.
Воздух в "Ветре" казался свежим и даже вызывал легкое головокружение. Давно же она этого не ощущала... Зал был полупустым. Если сегодня все решили сидеть по домам, тем лучше. Рания заняла первый подвернувшийся столик, отмахнулась от тут же набежавших официантов и Миры, медленно выдохнула и попыталась спокойно оглядеться.
"Кто первым попадется - я не виновата".
Первым попался Бэл. Поразительно, как он вообще оказался здесь, учитывая приказ не появляться в "Ветре".
"Это даже не смешно".
А впрочем, "мы ебали протокол" - это его девиз. Рания горько усмехнулась собственным мыслям.
Бэл сиял омерзительно-паскудной улыбкой и что-то кому-то втирал, наклонясь над столиком. Он попался.
Он обернулся к ней почти сразу же и она поманила его пальцем. Походкой отморозка он проследовал к ней, уселся рядом и грохнул об стол стаканом уже раздобытой выпивки.
- Такая ночь, да не спится..., - Бэл сокрушенно цокнул языком.
В ответ Рания окатила его ледяным взглядом, наклонилась ближе, уперев подбородок в кулак и максимально вкрадчиво и даже мечтательно проговорила:
- Бэл, где мне найти Хранителя на Черную Гору?
Она даже выдавила из себя улыбку. Только подобный тон помогал ей не начать орать.
Бэл почти поперхнулся тем, что до этого жадно хлебнул из стакана. Кажется, он начал осознавать дерьмовость своего положения.
Впрочем, Рания, как могла, пыталась подсластить пилюлю - она не выложила ему с ходу всю суть проблемы, что Черная Гора разваливается без Хранителя, что они с Дорианом находятся там постоянно, сменяя друг друга, что вариантов нет и что Мортис сказала ей вернуть Гаста. Не сказала она и то, что она больше в ярости, чем измождена. Впрочем, это и так было видно.
- Я надеюсь, это сейчас было не предложение?, - Бэл откашлялся и обрел дар речи. Все это время она сверлила его убийственным взглядом, забыв убрать улыбку, и он благодарил все сущее за то, что стакан до сих пор не торчит у него из горла.
- Я тебя умоляю..., - она красноречиво окинула его взглядом, - И все таки, - она снова обратилась в немигающую гаргулью, - Где?
Бэл нервно повел плечом.
- У тебя что, советников мало? Мне откуда..., - вместо продолжения он придурковато развел руками. Во рту резко пересохло.
Рания отвернулась, закатив глаза. "Советники, конечно. Насоветуют успокоиться и перебрать все варианты по сотому кругу. А вариантов то... Стоп."
Резко переменившись в лице, она вскочила, одарила Бэла кратким поцелуем в щеку и, пробормотав что-то вроде "я тебя обожаю", упорхнула к лестнице наверх.
Бэл посидел минуту не шевелясь и заказал себе еще выпивки.
---
"Они нужны, конечно. Каждый из них бесценен. Я не смела даже задумываться... Каждый бесценен, кроме того, который требует дел, скучает без дел, грозится покинуть меня, если я не дам ему дела. Который периодически мотается в свой мир и возвращается еще более скучающим. Который устал от "мелких дрязг", каковыми считает все, что делают люди, сущности и Боги. Который живет слишком долго, чтобы удивляться чему-то. Затворник своей парящей крепости, проводящий все время с малочисленной родней. Которые знают Тьму в лицо, как и он сам. Конечно же! Мать твою, Бэл!"
Рания взбежала на крышу "Ветра", оглядела чистое ночное небо и выпустила наружу поток энергии. Рэйк явится незамедлительно, втянутый в мир ее силой.
Небо над ее головой потемнело, вырисовывая среди звезд очертания парящей гранитной глыбы, приближающейся.
Столь беспардонный зов разозлит его, разумеется. А уж Белое Божество вообще приведет в бешенство. Но эту проблему она решит позже.
Вспархнув к проему в цельной скале, она двинулась по коридору внутри нее. Рэйк уже шел навстречу, наверняка разбуженный от очередного бесконечного сна. Черный исполин - под стать Темным и даже Идалир. Она уже видела его там, где он никогда не познает скуки.
- Рэйк, - Рания приветственно кивнула, не давая ему начать гневную речь, - У меня есть предложение, от которого ты, ублюдок, не сможешь отказаться.
воскресенье, 31 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Она обращалась к Язесу - и Язес переставал дышать. Она обещала им отмщение - и тысячи глоток выкрикивали ее имя. Она взывала к их ярости - и они исступленно вопили. Они готовы были бросить все и идти за ней. Они поверили ей. Нашли в ней все, что отобрала у них война. Надежду, силы, веру. Рейн убито склоняла голову - Дайна то ли забыла, то ли проигнорировала речь для коронации, которую она написала ей. Язес же голову поднимал - гордо, величественно, воинственно.
Язес шел на войну и не собирался отдавать на ней свои жизни - он собирался забирать.
Всегда впереди, всегда рвущаяся вперед, всегда безупречная в своем исступлении; могучая и честная до грубости - она всегда была окружена верными. Она смогла очаровать и стать авторитетом даже для Темных.
В той войне Язес взял свою заслуженную победу. Дайну восхваляли и чествовали еще громче - если такое возможно. Превозносили вечно сияющие в небесах молнии, как часть ее - будто явившегося во плоти божества.
"Она никогда не остановится, она не может остановиться", - так говорили про нее.
Никто не видел маленькую фигурку на вершине Гадрахолла ночами - туда просто не достигал взгляд. Про нее ходили байки, что она никогда не спит - она действительно не спала. Язес получил свое отмщение, она - нет. Она стояла, подставляясь ледяным ветрам и каждую ночь пыталась заглянуть по ту сторону гор. Хотя останки Эстер уже были захоронены, а ее амулет уничтожен, что-то не давало Дайне покоя. Видения прошлого застилали ее взор - скитания в ужасе, отрубленная голова ее матери, катящаяся с обрыва... Давно окаменевшие внутри слезы готовы были взорваться диким плачем, но вместо того взрывались небесным огнем - и не было ему конца.
Ее называли Мечтой - той, что стремится, и той, что исполнит. Порывы ветра считали ее дыханием. Молнию, не утихающую над Гадрахоллом - ее яростью.
За всем великолепием они не видели главного изъяна - она была совершенно и абсолютно безумна.
И все же, до того, как рухнуть в пропасть, она действительно ярчайше воссияла.
Язес шел на войну и не собирался отдавать на ней свои жизни - он собирался забирать.
Всегда впереди, всегда рвущаяся вперед, всегда безупречная в своем исступлении; могучая и честная до грубости - она всегда была окружена верными. Она смогла очаровать и стать авторитетом даже для Темных.
В той войне Язес взял свою заслуженную победу. Дайну восхваляли и чествовали еще громче - если такое возможно. Превозносили вечно сияющие в небесах молнии, как часть ее - будто явившегося во плоти божества.
"Она никогда не остановится, она не может остановиться", - так говорили про нее.
Никто не видел маленькую фигурку на вершине Гадрахолла ночами - туда просто не достигал взгляд. Про нее ходили байки, что она никогда не спит - она действительно не спала. Язес получил свое отмщение, она - нет. Она стояла, подставляясь ледяным ветрам и каждую ночь пыталась заглянуть по ту сторону гор. Хотя останки Эстер уже были захоронены, а ее амулет уничтожен, что-то не давало Дайне покоя. Видения прошлого застилали ее взор - скитания в ужасе, отрубленная голова ее матери, катящаяся с обрыва... Давно окаменевшие внутри слезы готовы были взорваться диким плачем, но вместо того взрывались небесным огнем - и не было ему конца.
Ее называли Мечтой - той, что стремится, и той, что исполнит. Порывы ветра считали ее дыханием. Молнию, не утихающую над Гадрахоллом - ее яростью.
За всем великолепием они не видели главного изъяна - она была совершенно и абсолютно безумна.
И все же, до того, как рухнуть в пропасть, она действительно ярчайше воссияла.
суббота, 30 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Она устало движется по бесконечной пыли, из последних сил перебирает ногами. У ног плещется черная река, черное, усеянное звездами небо давит сверху, ожоги болят, совсем близко слышится собачий лай, добавившийся к шагам. "Только не собаки", - воспаленный мозг не видит выходов. Она находит камень покрупнее и ложится под него, спрятав лицо в землю. Ничто не должно сверкнуть в звездом свете. Пусть они обойдут стороной.
Одна из собак чует запах и вырастает напротив, вот-вот то ли призывно залает хозяевам, то ли бросится. Тогда она протягивает собаке руку, дает обнюхать. Не шепотом - мыслями - говорит псине, что она друг. Злобная морда зависает над ней, а потом собака фыркает и убегает. Неужели псина поняла? Дождаться, пока утихнут шаги и встать. И идти. Иначе - что похуже смерти.
Куда попадают Души умерших здесь? Куда? К кому? Ответ стучит в ее голове, но затуманивается невыносимой уже болью стертых ног, изможденного тела, злосчастных ожогов. Дойти, просто дойти до очередного безумия. Иного безумия. Там хотя бы не дадут умереть. А дальше? Выбираться отсюда. Да, пора. Давно пора. Как-нибудь. Хоть как-нибудь. Не отдать себя, не отдать.
---
Она бежит по залитому золотым светом городу-декорации. Наконец то вдыхает его жженый запах. Точка отправки и точка долгожданного возвращения. Против воли она устало улыбается, не переставая бежать и озираться. Еще так мало сделано. Это только начало.
На улицах немноголюдно и это удивляет ее. В прошлые разы здесь было не протолкнуться. Все куда-то ушли? У оставшихся вид больно мрачный. Подавленный. Но она все равно подбегает к каждому.
- Ты видел Дориана? А ты? Не видел Дориана?
Самый частый ответ - краткое "нет". Кто-то просто морщится. Кто-то даже не оборачивается.
Она пробегает весь город и возвращается обратно - к лесу, спрашивает и там у всех, кого может найти. Она ищет здание, но здания больше нет. Неужели и это место скоро будет уничтожено? Это радует ее. И не радует. Она может не успеть. Ей срочно нужна помощь. Срочно.
- Ты! Стой!
Она замечает одного их хранитей и бежит к нему. Если он хоть немного похож на ее собственного - он должен помочь.
- Ты видел Дориана?
Он молчит и поворачивает голову лишь на миг - и то с презрением. Еще одна снующая мелкая сущность в его глазах. Которой нужно что-то от Темных. Всем от них что-то нужно.
- Эй, я с тобой говорю!
Эдакая бесцеремонная мелочь. У всех срочные дела и проблемы, конечно. Срочные. У всех поголовно. А на деле - такие же мелкие дела и проблемки, как и сами они. Хранитель раздраженно вздохнул.
- Ну допустим видел. Дальше что?
Он уже собирался продолжить путь и забыть о надоедливой мелочи, но. Она глубоко выдохнула и собрала последние силы и способности соображать.
- Ты знаешь, с кем говоришь?
Она вцепилась в него, развернула к себе и проговорила настолько спокойно, насколько могла, хотя ярость уже заставляла цедить сквозь зубы.
Хранитель на миг вздрогнул, но тут же грубо освободился.
- Да мне плевать. Расплодила шавок - пусть сама за ними и смотрит. Как и Муния.
Он поморщился, словно от недавних воспоминаний.
- Что? Муния была здесь, да? Не отворачивайся. Мне хоть и сложно, но я вижу.
Она наседала на него все сильнее и говорила все тише. Если не поможет этот - все пропало.
- Где Дориан? Я знаю, он постоянно здесь. Где он? И что здесь произошло?
- Я позову.
Хранитель отошел на шаг, опустил голову и почти отвесил жест почтения, прежде чем исчезнуть.
Всего миг ожидания, но он - сама вечность. Город давил жарой и стенами и она вопрошала "Почему она оставляет нас? Почему она оставляет нас?", вопрошала безмолвно у давящего жара.
---
- Вот ты где. Почему так долго пропадала?
Голос за спиной пробрал ее до костей - долгожданный, спасительный, ядовитый.
- Я тебя ждал. У нас была договоренность, если не помнишь.
С каждым словом яд истекал в раскаленную землю и голос становился то ли мягче, то ли удивленнее. По мере того, как она оборачивалась к нему.
Черный, сияющий исполин и исполосованное электрическим ожогом существо в измазанном грязью рванье - так они предстали друг перед другом.
- О, я тебе объясню... я тебе всё, блять, объясню!
И, спрятав в кулаки скрюченные, готовые вцепиться в горло пальцы, она выплевывала бесконечный поток слов, выкладывала как на духу то, что долгое время, слишком долгое, было лишь затуманенной мыслью, смутной догадкой, чем нельзя было делиться, о чем вообще нельзя было раскрывать пасть там, где она находилась, хотя ее и пытали неоднократно, пытаясь выжать эти слова, эти ответы...
- ПОЧЕМУ ОНА ОСТАВЛЯЕТ НАС?! Ты больше не можешь сказать, что это ради моей безопасности. Она нужна мне! Сейчас же!
- Я вижу. Ты ее получишь, - ответил Дориан - побледнев - если такое вообще возможно.
---
Я услышала зов моего Первого. Он должен был отлучиться совсем ненадолго, но теперь он звал. Пепелище - сожженное дотла - так можно назвать то, куда я явилась. И дело вовсе не в городе, он стоял на месте прежним. Существо, что возжелало моего яаления - оно было таковым. Та Душа, та часть, на которую было возложено многое. Ее память стала отныне моей и я увидела то, что ужаснуло меня так же, как и ее. Нет, не ужаснуло. Разозлило.
Владения Эстер. Ее сила. Ее жизнь и ее существование. Целый мир. Целый еще один мир помимо известного нам и осаждаемого нами - не видимый мной до сего момента. Не видимый мной! Обнаруженный случайно, в слепой погоне за резервациями. Ставший на какое-то время клеткой для моей последовательницы, для моей части. Порожден он Эстер или заражен - это не важно. Ее мерзость чувствуется там повсюду, я сама почуяла ее через память последовательницы - эта мерзость хрустела на зубах. И все это было мне не известно - до сего момента.
Как вырастает тень на закате, так на том месте, где было пепелище, выросла я. Я ухватила нить Эстер, ведущую прямиком в ее логово. Я должна идти по ней. Я. Не она. Идти - и рвать в клочья.
- Ты должен был присматривать за ней.
- Я присматривал...
- Ты! Должен! Был!
- Я сообщал тебе обо всех ее передвижениях!... пока она не пропала.
Ублюдок смел огрызаться. Перечить. И умел делать это в самый плохой для этого момент.
- И я о том же, - я сорвалась на шипение, чтобы не открутить ему башку, - Ты допустил это.
- Помнится, твои слова были о "мелкой сошке, не стоящей беспокойств", Рания.
Он пригнул голову и готов был уворачиваться, хоть и продолжал огрызаться.
- Да насрать на нее!, - я больше не могла сдержать рык. Да и не хотела., - Она нашла Эстер! Она провела там хуеву тучу времени, а мы даже не знали! Ты! - я ткнула в него пальцем, - Ты еще ответишь мне за это. А сейчас..., - я вдохнула нездешний воздух мест, в которые вела нить, - Сейчас мне нужно прогуляться.
- Пойдешь одна?, - Дориан уже и не надеялся на ответ, хотя и желал, что я дам развлечься и ему.
- Меня там вполне хватит, уж поверь. Вполне хватит. С тобой я побеседую после.
Перед моим взором уже стояли ночные реки и долины, укрытые туманом развалины и толпы мяса, годного на убой. И я улыбалась.
---
Последний всполох - словно ярко просиявшая перед тем как потухнуть спичка. Все виделось ей снова, но уже в тумане. Благостном тумане, не дающем проникнуть, а только наблюдать. Собственные изодранные ноги внизу, звездное небо над головой, дальние огни мнимого спасения, громады фортов на горизонте - все словно подернулось бушующим ветром, смывающим картинку. И посреди круговерти к ней шла черная фигура - чернее реки и неба, земли и боли, черная - и сияющая. И, играя, разрывая сущность этого места, вошла прямо в нее.
---
Одна из собак чует запах и вырастает напротив, вот-вот то ли призывно залает хозяевам, то ли бросится. Тогда она протягивает собаке руку, дает обнюхать. Не шепотом - мыслями - говорит псине, что она друг. Злобная морда зависает над ней, а потом собака фыркает и убегает. Неужели псина поняла? Дождаться, пока утихнут шаги и встать. И идти. Иначе - что похуже смерти.
Куда попадают Души умерших здесь? Куда? К кому? Ответ стучит в ее голове, но затуманивается невыносимой уже болью стертых ног, изможденного тела, злосчастных ожогов. Дойти, просто дойти до очередного безумия. Иного безумия. Там хотя бы не дадут умереть. А дальше? Выбираться отсюда. Да, пора. Давно пора. Как-нибудь. Хоть как-нибудь. Не отдать себя, не отдать.
---
Она бежит по залитому золотым светом городу-декорации. Наконец то вдыхает его жженый запах. Точка отправки и точка долгожданного возвращения. Против воли она устало улыбается, не переставая бежать и озираться. Еще так мало сделано. Это только начало.
На улицах немноголюдно и это удивляет ее. В прошлые разы здесь было не протолкнуться. Все куда-то ушли? У оставшихся вид больно мрачный. Подавленный. Но она все равно подбегает к каждому.
- Ты видел Дориана? А ты? Не видел Дориана?
Самый частый ответ - краткое "нет". Кто-то просто морщится. Кто-то даже не оборачивается.
Она пробегает весь город и возвращается обратно - к лесу, спрашивает и там у всех, кого может найти. Она ищет здание, но здания больше нет. Неужели и это место скоро будет уничтожено? Это радует ее. И не радует. Она может не успеть. Ей срочно нужна помощь. Срочно.
- Ты! Стой!
Она замечает одного их хранитей и бежит к нему. Если он хоть немного похож на ее собственного - он должен помочь.
- Ты видел Дориана?
Он молчит и поворачивает голову лишь на миг - и то с презрением. Еще одна снующая мелкая сущность в его глазах. Которой нужно что-то от Темных. Всем от них что-то нужно.
- Эй, я с тобой говорю!
Эдакая бесцеремонная мелочь. У всех срочные дела и проблемы, конечно. Срочные. У всех поголовно. А на деле - такие же мелкие дела и проблемки, как и сами они. Хранитель раздраженно вздохнул.
- Ну допустим видел. Дальше что?
Он уже собирался продолжить путь и забыть о надоедливой мелочи, но. Она глубоко выдохнула и собрала последние силы и способности соображать.
- Ты знаешь, с кем говоришь?
Она вцепилась в него, развернула к себе и проговорила настолько спокойно, насколько могла, хотя ярость уже заставляла цедить сквозь зубы.
Хранитель на миг вздрогнул, но тут же грубо освободился.
- Да мне плевать. Расплодила шавок - пусть сама за ними и смотрит. Как и Муния.
Он поморщился, словно от недавних воспоминаний.
- Что? Муния была здесь, да? Не отворачивайся. Мне хоть и сложно, но я вижу.
Она наседала на него все сильнее и говорила все тише. Если не поможет этот - все пропало.
- Где Дориан? Я знаю, он постоянно здесь. Где он? И что здесь произошло?
- Я позову.
Хранитель отошел на шаг, опустил голову и почти отвесил жест почтения, прежде чем исчезнуть.
Всего миг ожидания, но он - сама вечность. Город давил жарой и стенами и она вопрошала "Почему она оставляет нас? Почему она оставляет нас?", вопрошала безмолвно у давящего жара.
---
- Вот ты где. Почему так долго пропадала?
Голос за спиной пробрал ее до костей - долгожданный, спасительный, ядовитый.
- Я тебя ждал. У нас была договоренность, если не помнишь.
С каждым словом яд истекал в раскаленную землю и голос становился то ли мягче, то ли удивленнее. По мере того, как она оборачивалась к нему.
Черный, сияющий исполин и исполосованное электрическим ожогом существо в измазанном грязью рванье - так они предстали друг перед другом.
- О, я тебе объясню... я тебе всё, блять, объясню!
И, спрятав в кулаки скрюченные, готовые вцепиться в горло пальцы, она выплевывала бесконечный поток слов, выкладывала как на духу то, что долгое время, слишком долгое, было лишь затуманенной мыслью, смутной догадкой, чем нельзя было делиться, о чем вообще нельзя было раскрывать пасть там, где она находилась, хотя ее и пытали неоднократно, пытаясь выжать эти слова, эти ответы...
- ПОЧЕМУ ОНА ОСТАВЛЯЕТ НАС?! Ты больше не можешь сказать, что это ради моей безопасности. Она нужна мне! Сейчас же!
- Я вижу. Ты ее получишь, - ответил Дориан - побледнев - если такое вообще возможно.
---
Я услышала зов моего Первого. Он должен был отлучиться совсем ненадолго, но теперь он звал. Пепелище - сожженное дотла - так можно назвать то, куда я явилась. И дело вовсе не в городе, он стоял на месте прежним. Существо, что возжелало моего яаления - оно было таковым. Та Душа, та часть, на которую было возложено многое. Ее память стала отныне моей и я увидела то, что ужаснуло меня так же, как и ее. Нет, не ужаснуло. Разозлило.
Владения Эстер. Ее сила. Ее жизнь и ее существование. Целый мир. Целый еще один мир помимо известного нам и осаждаемого нами - не видимый мной до сего момента. Не видимый мной! Обнаруженный случайно, в слепой погоне за резервациями. Ставший на какое-то время клеткой для моей последовательницы, для моей части. Порожден он Эстер или заражен - это не важно. Ее мерзость чувствуется там повсюду, я сама почуяла ее через память последовательницы - эта мерзость хрустела на зубах. И все это было мне не известно - до сего момента.
Как вырастает тень на закате, так на том месте, где было пепелище, выросла я. Я ухватила нить Эстер, ведущую прямиком в ее логово. Я должна идти по ней. Я. Не она. Идти - и рвать в клочья.
- Ты должен был присматривать за ней.
- Я присматривал...
- Ты! Должен! Был!
- Я сообщал тебе обо всех ее передвижениях!... пока она не пропала.
Ублюдок смел огрызаться. Перечить. И умел делать это в самый плохой для этого момент.
- И я о том же, - я сорвалась на шипение, чтобы не открутить ему башку, - Ты допустил это.
- Помнится, твои слова были о "мелкой сошке, не стоящей беспокойств", Рания.
Он пригнул голову и готов был уворачиваться, хоть и продолжал огрызаться.
- Да насрать на нее!, - я больше не могла сдержать рык. Да и не хотела., - Она нашла Эстер! Она провела там хуеву тучу времени, а мы даже не знали! Ты! - я ткнула в него пальцем, - Ты еще ответишь мне за это. А сейчас..., - я вдохнула нездешний воздух мест, в которые вела нить, - Сейчас мне нужно прогуляться.
- Пойдешь одна?, - Дориан уже и не надеялся на ответ, хотя и желал, что я дам развлечься и ему.
- Меня там вполне хватит, уж поверь. Вполне хватит. С тобой я побеседую после.
Перед моим взором уже стояли ночные реки и долины, укрытые туманом развалины и толпы мяса, годного на убой. И я улыбалась.
---
Последний всполох - словно ярко просиявшая перед тем как потухнуть спичка. Все виделось ей снова, но уже в тумане. Благостном тумане, не дающем проникнуть, а только наблюдать. Собственные изодранные ноги внизу, звездное небо над головой, дальние огни мнимого спасения, громады фортов на горизонте - все словно подернулось бушующим ветром, смывающим картинку. И посреди круговерти к ней шла черная фигура - чернее реки и неба, земли и боли, черная - и сияющая. И, играя, разрывая сущность этого места, вошла прямо в нее.
---
четверг, 28 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
вторник, 26 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Get back on the last night
You had the fun fun fun
You cried to strike
So why are not you laughing?
Now get back the last night
You danced and screamed and shouted
We had a carnival
So why are not you laughing?
Remember last night
Did you see eyes eyes eyes?
They were fresh in heaven
They cried on regret
Get back on the last night
I danced and screamed and shouted
We had a carnival
So why are not you laughing?
You had the fun fun fun
You cried to strike
So why are not you laughing?
Now get back the last night
You danced and screamed and shouted
We had a carnival
So why are not you laughing?
Remember last night
Did you see eyes eyes eyes?
They were fresh in heaven
They cried on regret
Get back on the last night
I danced and screamed and shouted
We had a carnival
So why are not you laughing?
суббота, 23 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Раб.
Мне нужен ебаный раб. Он будет сидеть и очень внимательно слушать, че я говорю, и писать. А я буду расхаживать по комнате туда-сюда, пафосно взмахивая руками, периодически хуяча кулаком по столу и кашляя от пара из электронки. А он будет писать - очень быстро вбивать в клавиатуру буквы, опуская матерные слова. И будет это делать до посинения, до крови из пальцев, пока я не устану и не впаду в кому дня на два - до следующего раза.
А иначе я хз как. Иначе я в ужасе сбегаю от компа с мысленными воплями "там же БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ".
Мне нужен ебаный раб. Он будет сидеть и очень внимательно слушать, че я говорю, и писать. А я буду расхаживать по комнате туда-сюда, пафосно взмахивая руками, периодически хуяча кулаком по столу и кашляя от пара из электронки. А он будет писать - очень быстро вбивать в клавиатуру буквы, опуская матерные слова. И будет это делать до посинения, до крови из пальцев, пока я не устану и не впаду в кому дня на два - до следующего раза.
А иначе я хз как. Иначе я в ужасе сбегаю от компа с мысленными воплями "там же БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ".
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Если тебе придется взглянуть прямо на наконечник стрелы, направленной на тебя, если твоя жизнь висит на волоске, и кто-то в любой момент может этот волосок оборвать, надейся и уповай на то, что этот человек — злодей. Потому, что злодеи любят власть, власть над людьми, они хотят увидеть тебя напуганным. Они хотят, чтобы ты знал, что смерть близка. Поэтому они будут болтать. Они будут глумиться. Они будут смотреть, как ты мучаешься. И они будут растягивать момент убийства, как обычный человек растягивает курение хорошей сигары. Поэтому — надейся и уповай на то, что твой пленитель окажется злодеем. Добрый человек просто прикончит тебя без лишних слов.
понедельник, 18 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
однажды ты спросишь: - что я люблю больше; тебя или воевать?
и я отвечу: - не шевелись, блять! мы сейчас стоим на минном поле
но ты уйдешь, царство тебе небесное
(с)
и я отвечу: - не шевелись, блять! мы сейчас стоим на минном поле
но ты уйдешь, царство тебе небесное
(с)
пятница, 15 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
-Почему у Белого Божества так много телохранителей?
-По одиночке они его боятся...
(с)
-По одиночке они его боятся...
(с)
четверг, 14 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
вторник, 12 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Ware, nor of good nor ill, what aim hath act?
...Without its climax, death, what savour hath
Life? an impeccable machine, exact
...He paces an inane and pointless path
To glut brute appetites, his sole content
...How tedious were he fit to comprehend
Himself! More, this our noble element
...Of fire in nature, love in spirit, unkenned
Life hath no spring, no axle, and no end.
His body a blood-ruby radiant
...With noble passion, sun-souled Lucifer
Swept through the dawn colossal, swift aslant
...On Eden's imbecile perimeter.
He blessed nonentity with every curse
...And spiced with sorrow the dull soul of sense,
Breath life into the sterile universe,
...With Love and Knowledge drove out innocence
The Key of Joy is disobedience.
...Without its climax, death, what savour hath
Life? an impeccable machine, exact
...He paces an inane and pointless path
To glut brute appetites, his sole content
...How tedious were he fit to comprehend
Himself! More, this our noble element
...Of fire in nature, love in spirit, unkenned
Life hath no spring, no axle, and no end.
His body a blood-ruby radiant
...With noble passion, sun-souled Lucifer
Swept through the dawn colossal, swift aslant
...On Eden's imbecile perimeter.
He blessed nonentity with every curse
...And spiced with sorrow the dull soul of sense,
Breath life into the sterile universe,
...With Love and Knowledge drove out innocence
The Key of Joy is disobedience.
воскресенье, 10 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Город обратился пригородом и стал больно уж густо населен. Деревянные домишки среди деревьев и пыли были тесно набиты людьми. Несколько этих домов оккупировала моя свора - всех видов, возрастов и обличий. До сих пор не помню их лиц. Они мне были не интересны. На нас снова охотились и мы опять прятались. Как же я ржала над этой идеей прятаться толпой. Ржала молча, про себя, сбегая от их общества и шатаясь по улицам. Даже забредала в ближний город - уже иной. Потом я начала бухать. Бухать дико и беспросветно. Уходила, находила где-то деньги и нажиралась до беспамятства, так и бродя где попало.
Компания так и сидела по домам, они ничего не делали. Только заколачивали окна изнутри или наматывали круги колючей проволоки. Я бухала и ржала над ними. Я бросала одежду прямо на землю или асфальт, подставляясь осеннему холоду и молила о враге. Хоть каком-то, видимом, сущем.
Но он тоже не показывался. Он тоже прятался. Тоже боялся? Вместо него на меня пялились охуевшие прохожие и обходили стороной. Продавщица в магазине на границе города начала меня узнавать.
Приходила в себя я всегда в доме. Больная, тепло укутанная и нихрена не помнящая. И даже довольная жизнью, но до первых слов о том, что "тебя ищут, нам надо быть осторожнее". Меня, блять, ищут. Ну-ну. И я снова уходила. Если тут кто-то искал - то это только я. Причем, обморожение задницы, не иначе.
В тот раз я пришла в магазин уже бухая в ноль и с трудом связывала звуки в слова. Соображения были простые - еще стою на ногах, значит еще мало. Где я нашла водку, уже не помню, но теперь хотелось чего полегче. Остальные покупатели шарахнулись от моего перегара и рыка, а вот продавщица как-то поняла с полуслова и вручила бутылку сладкого пива. Шатаясь, я вышла на улицу, кутаясь в еще не выброшенную кофту (курта уже отправилась к ебеням ранее). Ветер вдруг как-то слишком морозно подул. Люди у входа шарахнулись от меня так же - даже те, кто на отдалении просто шел по своим делам. "А я бы себя гопнула", - подумала я и пошагала по пыльной ночной улице.
Странно, но ноги отнесли меня к пригороду. Еще более странно - внезапно настал рассвет. Я брела среди покореженных детских лестниц и полузаросших травой камней. Я сдирала с себя одежду и распихивала ее в любые узкие места, которые могла найти вокруг. Солнышко тепло пригревало, мне было жарко.
И тут я заметила ее. Она шла с еще какой-то девушкой навстречу мне и обе меня не замечали. Их головы были низко опущены. Я подошла, схватила ее за плечо и развернула к себе.
- Эй!, - заорала я возмущенно.
Она опасливо подняла голову.
- А, это ты , - я так и не поняла, обрадовалась она или нет.
- Ты какого тут делаешь?
- Да просто гуляем, - она улыбнулась, словно впервые поняла, что это действительно я и со мной можно говорить.
- В смы...
- Наших не видела?
- Кого наших?
Я опешила, но потом смекнула, что она видит это место обычным миром, никак не резервацией. Либо я схожу с ума.
- Да-а... видела, тут где-то были..., - подыграла я.
"Наши" тут же материализовались в том месте, куда я неопределенно махнула рукой. Подошли к нам и все кроме меня весело защебетали, обсуждая последние сплетни. Ну заебись. Я продолжала охуевать.
Наконец я решилась спросить что-то в духе "а какого хера вы тут вообще делаете", но не успела. Появился Он. В этой ситуации он был действительно "Он", с большой буквы. Он налетел на меня, почти сшибя с ног.
- Ты где пропадаешь?! Я тебя везде ищу!!
Я пробурчала что-то оправдательное типа "бухала..." и мы вышли на конструктивный диалог.
- Ты в курсе, что тебе нельзя... вообще никуда?!!
- Ну...
- Тебя ищут!!!
- Ага...
- Я тебе не нянька!!!
- Тип да...
- Где ты была?
- А-а... ну... вон, в мобильнике, там фотки, они смотрят...
Он рванулся к девушкам, щебечущим над мобильником.
- ...мои
Вырвал у них мобильник.
- ...полуголые
Посмотрел в него.
- Я ниче не помню, - уверенно заявила я.
- Все, хватит придуряться. Это дерьмо в городе.
- Ой, какая радость.
- Не смешно. Тебе надо спрятаться.
- Полюбому.
- Только не в доме. Там... в общем, эти идиоты подняли панику. Фонит.
- А я говорила
- Заткнись. Пойдешь....
Дальше он подробно описал мне маршрут и людей, что должны были меня приютить.
- Я с тобой пока не пойду, надо уладить кое-что.
Я даже почти протрезвела, пока шла.
Эти оказались поспокойнее. Деловые, да и хата получше. Только вот я их то ли не знала, то ли просто не помнила. Раздражала меня только голубая краска на стенах. А потом меня куда-то повели. Хорошим таким вооруженным эскортом, плотно окружив так, что меня даже не было видно. И, прямо на улице города мы столкнулись с Этим. Это на этот раз приняло мужской облик. Я его почуяла сразу и намеревалась прорваться из круга, но меня грамотно вернули на место. Он вроде как нас даже не заметил. А вот его приятель медленно последовал за нами. "Жопа ублюжья", - думала я, озираясь через просвет в эскорте на него.
Он следил и делал это хорошо. Передавая сигналы своему хозяину, который перекрывал нам пути, заставляя поворачивать не там где надо, он завел нас в западню. Тут, в захолустном тупике в пригороде, нас и встретил сам хозяин. Быстро оттеснив бесполезный теперь эскорт, он встал прямо передо мной. Странно, почему она думает, что образ здоровенного мужика может меня напугать?
Он говорил вежливо. Спрашивал, кто я такая, откуда, куда иду. Я отвечала честно и нагло. Эскорт в ужасе жался по углам. Он пытался запудрить мне мозги сложными фразами, я распутывала узлы. Он начал завуалированно угрожать, я прикинулась, что вообще не при чем и просто мимопроходила.
От него веяло мощью и нарастающей злобой. Ах, как не любит Эстер, когда с ней играют ее же методами.
Он заливал о пророчестве, по которому определенное существо должно убить его, о том, что он ищет это существо, а против остальных существ ничего против не имеет. Уточнял, не я ли все таки это существо.
Он провоцировал.
Малейшая правдивая эмоция и движение Души были бы сразу пойманы им, делая его сильнее, а меня - слабее.
Но, не со мной ему было тягаться. Не в силах напасть на меня без повода, он отстал. Признаться, он выеб мне всю голову. Уходя из тупика, я подняла с земли нечто увесистое, что попалось первым. Это оказалась кирка, брошенная кем-то. Чиркнув у горла в воздухе, мол "ты не ошибся, чувак", я стремительно и гогоча удалилась вперед эскорта.
Вот теперь я была действительно в жопе. Он пока оставил меня, но это не надолго. Он видел меня. Он знает меня. Он идет за мной - я это чуяла. Спустит Эстер поводок или нет? Психанет и раскроется или нет? Нападет ли первой? Если да - мне конец. Как же мне не хватало моего помощника, моего зверя, что пытался вразумить меня...
Мы плелись вдоль пыльной трассы, уставший "эскорт" шагал за мной. Они думали, что прикрывают спину. А я втихаря поглядывала на моего преследователя и его помощника, идущих вровень с нами дальше от дороги, на высоте поросшей травой насыпи.
А потом они спустились. Эскорт тут же разметало локальным невидимым взрывом, словно сухую траву, только кровоточащую. Двое обступили меня, в руке у помощника была выброшенная мной по пути кирка. Страха не было, только отупение. И предчувствие.
Двигаясь против основного движения машин, к нам стремительно приближалась пыльная завеса. Рыча двигателями, она заставляла встречные автомобили посторониться. Из нее вырвалась одна фигура - человек на мотоцикле - и, ускорясь, двинулась в нашу сторону.
Не его привычный транспорт. Он смотрелся почти смешно, но я была ему чертовски рада.
За ним из пылевой стены показались грузовики, забитые теми, кто был со мной в домах. Некоторые вылезли на крыши, но не от нехватки места - они хотели быть ближе ко мне. Оружия при них не было, кроме их собственных сущностей - они готовы были подпитать меня.
При его приближении двое агрессоров замерли, так и не решившись напасть. Теперь страшно было им.
А Он - Он подьехал почти вплотную - он молча задавал мне вопрос. Я и сама обдумывала его.
Броситься сейчас, потерять всех сопровождающих, и, возможно одного из нас или мне пойти с посланниками Эстер, прикинувшись покорной, чтобы выиграть время для подкрепления?
Выбор был не очевиден, но так прост.
---
Я до сих пор не понимаю, почему Рания посылает ко мне именно его. И не понимаю, как ему вечно удается находить меня среди ебаной круговерти.
Возможно, когда нибудь узнаю.
А пока меня просто вдохновляет его звериный оскал и его же звериные глаза.
И, мы не потеряли друг друга.
Все же, он даже чуть более похож на Белое Божество, чем казалось поначалу. Такие не умирают.
Компания так и сидела по домам, они ничего не делали. Только заколачивали окна изнутри или наматывали круги колючей проволоки. Я бухала и ржала над ними. Я бросала одежду прямо на землю или асфальт, подставляясь осеннему холоду и молила о враге. Хоть каком-то, видимом, сущем.
Но он тоже не показывался. Он тоже прятался. Тоже боялся? Вместо него на меня пялились охуевшие прохожие и обходили стороной. Продавщица в магазине на границе города начала меня узнавать.
Приходила в себя я всегда в доме. Больная, тепло укутанная и нихрена не помнящая. И даже довольная жизнью, но до первых слов о том, что "тебя ищут, нам надо быть осторожнее". Меня, блять, ищут. Ну-ну. И я снова уходила. Если тут кто-то искал - то это только я. Причем, обморожение задницы, не иначе.
В тот раз я пришла в магазин уже бухая в ноль и с трудом связывала звуки в слова. Соображения были простые - еще стою на ногах, значит еще мало. Где я нашла водку, уже не помню, но теперь хотелось чего полегче. Остальные покупатели шарахнулись от моего перегара и рыка, а вот продавщица как-то поняла с полуслова и вручила бутылку сладкого пива. Шатаясь, я вышла на улицу, кутаясь в еще не выброшенную кофту (курта уже отправилась к ебеням ранее). Ветер вдруг как-то слишком морозно подул. Люди у входа шарахнулись от меня так же - даже те, кто на отдалении просто шел по своим делам. "А я бы себя гопнула", - подумала я и пошагала по пыльной ночной улице.
Странно, но ноги отнесли меня к пригороду. Еще более странно - внезапно настал рассвет. Я брела среди покореженных детских лестниц и полузаросших травой камней. Я сдирала с себя одежду и распихивала ее в любые узкие места, которые могла найти вокруг. Солнышко тепло пригревало, мне было жарко.
И тут я заметила ее. Она шла с еще какой-то девушкой навстречу мне и обе меня не замечали. Их головы были низко опущены. Я подошла, схватила ее за плечо и развернула к себе.
- Эй!, - заорала я возмущенно.
Она опасливо подняла голову.
- А, это ты , - я так и не поняла, обрадовалась она или нет.
- Ты какого тут делаешь?
- Да просто гуляем, - она улыбнулась, словно впервые поняла, что это действительно я и со мной можно говорить.
- В смы...
- Наших не видела?
- Кого наших?
Я опешила, но потом смекнула, что она видит это место обычным миром, никак не резервацией. Либо я схожу с ума.
- Да-а... видела, тут где-то были..., - подыграла я.
"Наши" тут же материализовались в том месте, куда я неопределенно махнула рукой. Подошли к нам и все кроме меня весело защебетали, обсуждая последние сплетни. Ну заебись. Я продолжала охуевать.
Наконец я решилась спросить что-то в духе "а какого хера вы тут вообще делаете", но не успела. Появился Он. В этой ситуации он был действительно "Он", с большой буквы. Он налетел на меня, почти сшибя с ног.
- Ты где пропадаешь?! Я тебя везде ищу!!
Я пробурчала что-то оправдательное типа "бухала..." и мы вышли на конструктивный диалог.
- Ты в курсе, что тебе нельзя... вообще никуда?!!
- Ну...
- Тебя ищут!!!
- Ага...
- Я тебе не нянька!!!
- Тип да...
- Где ты была?
- А-а... ну... вон, в мобильнике, там фотки, они смотрят...
Он рванулся к девушкам, щебечущим над мобильником.
- ...мои
Вырвал у них мобильник.
- ...полуголые
Посмотрел в него.
- Я ниче не помню, - уверенно заявила я.
- Все, хватит придуряться. Это дерьмо в городе.
- Ой, какая радость.
- Не смешно. Тебе надо спрятаться.
- Полюбому.
- Только не в доме. Там... в общем, эти идиоты подняли панику. Фонит.
- А я говорила
- Заткнись. Пойдешь....
Дальше он подробно описал мне маршрут и людей, что должны были меня приютить.
- Я с тобой пока не пойду, надо уладить кое-что.
Я даже почти протрезвела, пока шла.
Эти оказались поспокойнее. Деловые, да и хата получше. Только вот я их то ли не знала, то ли просто не помнила. Раздражала меня только голубая краска на стенах. А потом меня куда-то повели. Хорошим таким вооруженным эскортом, плотно окружив так, что меня даже не было видно. И, прямо на улице города мы столкнулись с Этим. Это на этот раз приняло мужской облик. Я его почуяла сразу и намеревалась прорваться из круга, но меня грамотно вернули на место. Он вроде как нас даже не заметил. А вот его приятель медленно последовал за нами. "Жопа ублюжья", - думала я, озираясь через просвет в эскорте на него.
Он следил и делал это хорошо. Передавая сигналы своему хозяину, который перекрывал нам пути, заставляя поворачивать не там где надо, он завел нас в западню. Тут, в захолустном тупике в пригороде, нас и встретил сам хозяин. Быстро оттеснив бесполезный теперь эскорт, он встал прямо передо мной. Странно, почему она думает, что образ здоровенного мужика может меня напугать?
Он говорил вежливо. Спрашивал, кто я такая, откуда, куда иду. Я отвечала честно и нагло. Эскорт в ужасе жался по углам. Он пытался запудрить мне мозги сложными фразами, я распутывала узлы. Он начал завуалированно угрожать, я прикинулась, что вообще не при чем и просто мимопроходила.
От него веяло мощью и нарастающей злобой. Ах, как не любит Эстер, когда с ней играют ее же методами.
Он заливал о пророчестве, по которому определенное существо должно убить его, о том, что он ищет это существо, а против остальных существ ничего против не имеет. Уточнял, не я ли все таки это существо.
Он провоцировал.
Малейшая правдивая эмоция и движение Души были бы сразу пойманы им, делая его сильнее, а меня - слабее.
Но, не со мной ему было тягаться. Не в силах напасть на меня без повода, он отстал. Признаться, он выеб мне всю голову. Уходя из тупика, я подняла с земли нечто увесистое, что попалось первым. Это оказалась кирка, брошенная кем-то. Чиркнув у горла в воздухе, мол "ты не ошибся, чувак", я стремительно и гогоча удалилась вперед эскорта.
Вот теперь я была действительно в жопе. Он пока оставил меня, но это не надолго. Он видел меня. Он знает меня. Он идет за мной - я это чуяла. Спустит Эстер поводок или нет? Психанет и раскроется или нет? Нападет ли первой? Если да - мне конец. Как же мне не хватало моего помощника, моего зверя, что пытался вразумить меня...
Мы плелись вдоль пыльной трассы, уставший "эскорт" шагал за мной. Они думали, что прикрывают спину. А я втихаря поглядывала на моего преследователя и его помощника, идущих вровень с нами дальше от дороги, на высоте поросшей травой насыпи.
А потом они спустились. Эскорт тут же разметало локальным невидимым взрывом, словно сухую траву, только кровоточащую. Двое обступили меня, в руке у помощника была выброшенная мной по пути кирка. Страха не было, только отупение. И предчувствие.
Двигаясь против основного движения машин, к нам стремительно приближалась пыльная завеса. Рыча двигателями, она заставляла встречные автомобили посторониться. Из нее вырвалась одна фигура - человек на мотоцикле - и, ускорясь, двинулась в нашу сторону.
Не его привычный транспорт. Он смотрелся почти смешно, но я была ему чертовски рада.
За ним из пылевой стены показались грузовики, забитые теми, кто был со мной в домах. Некоторые вылезли на крыши, но не от нехватки места - они хотели быть ближе ко мне. Оружия при них не было, кроме их собственных сущностей - они готовы были подпитать меня.
При его приближении двое агрессоров замерли, так и не решившись напасть. Теперь страшно было им.
А Он - Он подьехал почти вплотную - он молча задавал мне вопрос. Я и сама обдумывала его.
Броситься сейчас, потерять всех сопровождающих, и, возможно одного из нас или мне пойти с посланниками Эстер, прикинувшись покорной, чтобы выиграть время для подкрепления?
Выбор был не очевиден, но так прост.
---
Я до сих пор не понимаю, почему Рания посылает ко мне именно его. И не понимаю, как ему вечно удается находить меня среди ебаной круговерти.
Возможно, когда нибудь узнаю.
А пока меня просто вдохновляет его звериный оскал и его же звериные глаза.
И, мы не потеряли друг друга.
Все же, он даже чуть более похож на Белое Божество, чем казалось поначалу. Такие не умирают.
пятница, 08 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Рания задолбала Высших построениями, тренировками и учениями. Идею Мунии о том, что их следует выдрочить посильнее, она схавала с удовольствием и пустила в ход. Лайр эту идею так же поддержал, поэтому у несчастных не осталось пути к отступлению. Она гоняла их по полю, унижая демонстрацией навыков Темных и пыталась обучить их порядкам ведения боя. Ебаные единалы никак не могли вникнуть, что такое боевое построение. Ранию это бесило и забавляло одновременно. Когда-то так же изнуряюще ее пытались обучить Светлой магии. Впрочем, она не воспринимала происходящее теперь как изощренную месть. Она воспринимала это как "слушай меня или мы все сдохнем".
В тот день она тоже разъезжала верхом среди сражающихся и пытающихся сражаться и обозревала этот цирк презрительным взглядом, то и дело выкрикивая что-нибудь неодобрительное. Но вдруг остановилась. Остановилась, отвела взгляд и начала будто-бы прислушиваться.
---
Он уже час пристально вглядывался в капсулу. Его порядком раздражало, что капсула пуста. Впрочем, сейчас-то уж точно рвать и метать было поздно, поэтому он выглядел безмятежным. Нечего профессору, сейчас тайком подглядывающему за ним из-за стеклянной перегородки, и думающему, что его не замечают, видеть его настроения. Впрочем, его настроения вообще не для чьих-то глаз. Он терпеливо дождался, пока профессор уйдет вглубь лаборатории и скомандовал:
- Грузите.
Сразу же после погрузки капсулы в перевозочный ящик, а потом и в автомобиль, несколько рабочих перестали существовать как феномен. Им тоже незачем - ни знать, ни видеть, ни помнить. Он завел машину и двинулся в сектор "Рая". Проезжая кварталы ночного города, он думал о том, какой ажиотаж поднимется в научном обществе, узнай они, что возвращение Дженовы на ее привычное место возможно и даже запланировано. Сколькие начнут лезть не в свое дело и только мешать этим, а сколькие захотят помешать намеренно? Про расплодящиеся в таком случае газетные статьи и слухи он старался даже не думать. Город окажется в панике. Кому из тех, кто был достаточно компетентен в данном деле, он мог бы доверять? Пожалуй, никому. Рании следовало бы проломить голову. Или отстрелить ногу. Даже обе. Продолжая держать на лице маску полного безразличия, он свернул за угол.
Проект "Рай" был их совместным детищем - она предоставила источник энергии, он - инструмент ее выкачивания и содержания. Официально "Рай" был средством обеспечения пригородных районов и трущоб нижнего уровня электричеством. На самом же деле он содержал в себе гораздо больше.
Он не даром выбрал это место - здесь работала не вездесущая парочка из лаборатории корпорации, а более ограниченные в свободе ученые. Этих можно было пустить в расход, если станут задавать вопросы. В прочем, расчет был на то, что вопросов и не возникнет.
Четверо рабочих занесли ящик с капсулой внутрь, пронесли в главную лабораторию, установили капсулу и быстро покинули помещение.
Он закрыл все двери изнутри и отключил камеры наблюдения.
Снял белоснежный пиджак и надел такой же белоснежный халат. За всю свою жизнь он ни разу не мог бы подумать, что когда-то будет заниматься подобным. Действительно, безумные времена...
Он хорошо разбирался в системе энергетического обеспечения капсулы и принципах ее работы - сам когда-то участвовал в усовершенствовании. Но тогда это происходило в более приятном виде.
Постоянно поглядывая на контрольную панель, он аккуратно отсоединил часть проводов и трубок от основного генератора и подсоединил их к капсуле, настроил напряжение, проконтролировал поступление физраствора и много раз все перепроверил. После этого нервно повел плечом и тихо скомандовал по внутренней связи:
- Заводите.
Сотрудники корпорации прекрасно знали, что новички и простые рабочие периодически куда-то пропадали. Сотрудники лаборатории даже знали, куда. Они даже знали, что это на благо науки. Или на благо доброго нрава их господина - а значит, на благо их собственной сохранности. Сотрудников "Рая" все более чем устраивало.
Молодой лаборант вошел в открывшиеся и тут же закрывшиеся за ним автоматически двери. Он старался держаться с достоинством, уверенно, но его выдавали расширенные глаза, бегающий взгляд и теребящие полу халата руки. Сделав пару шагов вперед, он трясущимся голосом произнес:
- Мне сказали, что я нужен для исследования... прошу извинить... По вашему приказу прибыл, - он попытался вытянуться по струнке, - Это честь для меня, госп...
- Встань сюда.
- Да, господин.
Лаборант подорвался и уже спустя мгновение гордо стоял на указанном месте, ожидая дальнейших распоряжений. Но, было видно, что его смущала ситуация в целом - он все еще беспокойно озирался в поисках других сотрудников лаборатории.
Он незаметно нажал кнопку на панели капсулы. Капсула открылась, что-то тихо загудело и молодого лаборанта втянуло внутрь неизвестной ему силой. После этого капсула тут же захлопнулась, обездвиживающий препарат был впрыснут и началось поступление физраствора.
Механизм все так же исправен и даже выдерживает более сильную нагрузку. Сдерживание тоже работает хорошо. Он довольно кивнул сам себе. Оно работает даже слишком сильно. Не рассчитанное на человеческое тело, а на кое-что помощнее. Лаборант внутри капсулы начал стремительно бледнеть, потом синеть, затем по его телу пробежали искры и в итоге тело начало распадаться на части.
Великолепный результат.
Дженову как раз выдержит без вреда для нее.
Должна выдержать.
По всем расчетам должна.
Открыв капсулу и пронаблюдав, как из нее вытекают останки лаборанта, он трижды поморщился. Отойдя на пару шагов, он снял халат и перчатки и швырнул их в жидкое месиво. Вряд ли на ни них могло что-то попасть, они были так же безупречно белы - но, брезгливость и паранойю еще никто не отменял.
- Убрать, - скомандовал он вошедшим по его приказу сотрудникам лаборатории и, не оборачиваясь, двинулся прочь.
По окончанию работы этих тоже придется завещать на благо науки. Как и еще пару рабочих-носильщиков.
Что ж, в лаборатории постоянно заканчиваются материалы...
Только вернувшись в свой кабинет, он смог расслабиться. Но не надолго. Рании в городе не было. Это было ясно и так, без попыток дозвониться ей на мобильный. Но он звонил снова и снова. Что-то не давало ему остановиться. Он все еще старательно выкидывал из головы мысли об отстрелянных ногах.
"Ты возьмешь эту ебаную трубку. Сейчас же!".
---
Что-то отвлекло ее внимание и будто заставило прислушиваться. После краткого оцепенения она повернулась к Лайру.
- Я отлучусь.
- Надолго?
- Не знаю. Как выйдет, - она недовольно мотнула головой.
И она растаяла в воздухе прямо там, где находилась.
В "Ветре" было шумно. Шум долетал даже сюда, в ее комнату. Хороший день для "Ветра", наверняка. Что там еще ему было нужно?
Она потянулась к мобильнику на полке. Несколько неотвеченных. И как только она почуяла?...
- Я знал, что рано или поздно ты это сделаешь, - он растягивал слова в своей поганой надменной манере, - У меня для тебя сюрприз.
- Не смертельный, надеюсь?
- Приезжай - и узнаешь.
Что-то в тоне его голоса ей сильно не понравилось. Все тот же холод и самолюбие, что и обычно, но - что-то еще. Неклассифицируемое, как и все его проявляемые чувства. Рания, хмурясь, спутилась по лестнице в основной зал и тут ее поймала Мира.
- Госпожа, слава всему сущему, вы здесь! Просители...
- Мира, отвяжись, будь добра.
- Но...!, - Мира буквально загородила собой дорогу, тыча в лицо своей записной книжкой. Выглядела она настойчивой и обескураженной одновременно.
- Разберись в этим сама, - Рания коротко отмахнулась и пошла дальше.
- Но они... Это уже не в моей компетенции!, - Мира обогнала ее снова и встала на пути. Раньше она себе такого не позволяла. Значит, дело и правда серьезное.
- Вернусь - разберусь, - отрезала Рания, подвинула Миру легким толчком и продолжила путь.
"И почему все от меня чего-то хотят? Всегда!".
Она вышла из "Ветра".
"Интересно, это по поводу Дженовы? Если да, то почему я понадобилась так скоропостижно? Или же у него в голове родилась еще одна гениальная идея? Эта капсула может стать и моим домом на ближайшие пару веков... Да, такая идея вполне могла прийти в его голову".
У входа ее уже ждала машина. "Ублюдок, подсуетился. Как всегда".
Черная служебная машина корпорации, с эмблемой и габаритами, все как положено... Мужчина, стоящий рядом, поспешил открыть заднюю дверь, галантным жестом приглашая внутрь. Черный строгий костюм, убранные в хвост длинные коричневые волосы, мрачные карие глаза, безэмоциональное лицо исполнителя.
- Не стоило, Шион, - проговорила Рания, садясь в машину и по ходу одаривая его ядовитым взглядом.
Он тоже сел сзади, рядом с ней. И, когда за ним захлопнулась дверь и машина тронулась, игры в галантность закончились. Приставив к ее виску дуло пистолета, он прошипел ей в ухо:
- Что ты задумала?!, - он сильнее вдавил дуло в ее висок, - Если это снова твои игры...
- Успокойся, - Рания старалась не шевелиться.
Когда-то они были близки, были даже друзьями. А позже - стали лютыми врагами. Сейчас положение шаткого перемирия не удовлетворяло его - цепной пес стремился защитить своего господина, узнать об опасности больше, чем знает тот. И он действительно мог выстрелить. Одно только лишнее слово...
Смерти она не боялась, имея возможность к возрождению, а вот злить его сейчас не хотелось.
- Я успокоюсь, когда крысы вроде тебя сгниют в канаве. Всем скопом. Что у тебя за дело к нему?
- У меня - никакого.
Кажется, это было неверным ответом.
- Шион, я прошу тебя...
Свободной рукой он вцепился ей в шею, вынуждая ее высоко задрать голову и на миг обрывая возможность дышать.
- Я спрошу еще раз, - он цедил свозь зубы, - И ты ответишь без своих уверток.
- Он сам вызвал меня, черт бы тебя подрал, - выпалила она, когда Шион отпустил ее, - Я не ебу, зачем! И я не собираюсь ни на кого нападать, дерганный ты ублюдок, - она потерла шею и медленно выдохнула. Не хватало еще и ей выйти из себя, - Обещаю тебе.
Шион медленно убрал от ее виска пистолет и вроде бы чуть расслабился. Ее речь была похожа на откровенную.
- Если ты врешь...
- Ты меня прикончишь, я в курсе. А может он меня сам сейчас прикончит, как знать, - бросила она раздраженно и уставилась в окно.
Дальше ехали молча.
Рания удалялась в сторону входа в здание корпорации. Когда-то она была его незаменимым товарищем. И она была верной. Шион давно научился с точностью распознавать по тону, мимике и даже походке, что у человека на уме. И сейчас он пристально вглядывался в ее походку.
В тот день она тоже разъезжала верхом среди сражающихся и пытающихся сражаться и обозревала этот цирк презрительным взглядом, то и дело выкрикивая что-нибудь неодобрительное. Но вдруг остановилась. Остановилась, отвела взгляд и начала будто-бы прислушиваться.
---
Он уже час пристально вглядывался в капсулу. Его порядком раздражало, что капсула пуста. Впрочем, сейчас-то уж точно рвать и метать было поздно, поэтому он выглядел безмятежным. Нечего профессору, сейчас тайком подглядывающему за ним из-за стеклянной перегородки, и думающему, что его не замечают, видеть его настроения. Впрочем, его настроения вообще не для чьих-то глаз. Он терпеливо дождался, пока профессор уйдет вглубь лаборатории и скомандовал:
- Грузите.
Сразу же после погрузки капсулы в перевозочный ящик, а потом и в автомобиль, несколько рабочих перестали существовать как феномен. Им тоже незачем - ни знать, ни видеть, ни помнить. Он завел машину и двинулся в сектор "Рая". Проезжая кварталы ночного города, он думал о том, какой ажиотаж поднимется в научном обществе, узнай они, что возвращение Дженовы на ее привычное место возможно и даже запланировано. Сколькие начнут лезть не в свое дело и только мешать этим, а сколькие захотят помешать намеренно? Про расплодящиеся в таком случае газетные статьи и слухи он старался даже не думать. Город окажется в панике. Кому из тех, кто был достаточно компетентен в данном деле, он мог бы доверять? Пожалуй, никому. Рании следовало бы проломить голову. Или отстрелить ногу. Даже обе. Продолжая держать на лице маску полного безразличия, он свернул за угол.
Проект "Рай" был их совместным детищем - она предоставила источник энергии, он - инструмент ее выкачивания и содержания. Официально "Рай" был средством обеспечения пригородных районов и трущоб нижнего уровня электричеством. На самом же деле он содержал в себе гораздо больше.
Он не даром выбрал это место - здесь работала не вездесущая парочка из лаборатории корпорации, а более ограниченные в свободе ученые. Этих можно было пустить в расход, если станут задавать вопросы. В прочем, расчет был на то, что вопросов и не возникнет.
Четверо рабочих занесли ящик с капсулой внутрь, пронесли в главную лабораторию, установили капсулу и быстро покинули помещение.
Он закрыл все двери изнутри и отключил камеры наблюдения.
Снял белоснежный пиджак и надел такой же белоснежный халат. За всю свою жизнь он ни разу не мог бы подумать, что когда-то будет заниматься подобным. Действительно, безумные времена...
Он хорошо разбирался в системе энергетического обеспечения капсулы и принципах ее работы - сам когда-то участвовал в усовершенствовании. Но тогда это происходило в более приятном виде.
Постоянно поглядывая на контрольную панель, он аккуратно отсоединил часть проводов и трубок от основного генератора и подсоединил их к капсуле, настроил напряжение, проконтролировал поступление физраствора и много раз все перепроверил. После этого нервно повел плечом и тихо скомандовал по внутренней связи:
- Заводите.
Сотрудники корпорации прекрасно знали, что новички и простые рабочие периодически куда-то пропадали. Сотрудники лаборатории даже знали, куда. Они даже знали, что это на благо науки. Или на благо доброго нрава их господина - а значит, на благо их собственной сохранности. Сотрудников "Рая" все более чем устраивало.
Молодой лаборант вошел в открывшиеся и тут же закрывшиеся за ним автоматически двери. Он старался держаться с достоинством, уверенно, но его выдавали расширенные глаза, бегающий взгляд и теребящие полу халата руки. Сделав пару шагов вперед, он трясущимся голосом произнес:
- Мне сказали, что я нужен для исследования... прошу извинить... По вашему приказу прибыл, - он попытался вытянуться по струнке, - Это честь для меня, госп...
- Встань сюда.
- Да, господин.
Лаборант подорвался и уже спустя мгновение гордо стоял на указанном месте, ожидая дальнейших распоряжений. Но, было видно, что его смущала ситуация в целом - он все еще беспокойно озирался в поисках других сотрудников лаборатории.
Он незаметно нажал кнопку на панели капсулы. Капсула открылась, что-то тихо загудело и молодого лаборанта втянуло внутрь неизвестной ему силой. После этого капсула тут же захлопнулась, обездвиживающий препарат был впрыснут и началось поступление физраствора.
Механизм все так же исправен и даже выдерживает более сильную нагрузку. Сдерживание тоже работает хорошо. Он довольно кивнул сам себе. Оно работает даже слишком сильно. Не рассчитанное на человеческое тело, а на кое-что помощнее. Лаборант внутри капсулы начал стремительно бледнеть, потом синеть, затем по его телу пробежали искры и в итоге тело начало распадаться на части.
Великолепный результат.
Дженову как раз выдержит без вреда для нее.
Должна выдержать.
По всем расчетам должна.
Открыв капсулу и пронаблюдав, как из нее вытекают останки лаборанта, он трижды поморщился. Отойдя на пару шагов, он снял халат и перчатки и швырнул их в жидкое месиво. Вряд ли на ни них могло что-то попасть, они были так же безупречно белы - но, брезгливость и паранойю еще никто не отменял.
- Убрать, - скомандовал он вошедшим по его приказу сотрудникам лаборатории и, не оборачиваясь, двинулся прочь.
По окончанию работы этих тоже придется завещать на благо науки. Как и еще пару рабочих-носильщиков.
Что ж, в лаборатории постоянно заканчиваются материалы...
Только вернувшись в свой кабинет, он смог расслабиться. Но не надолго. Рании в городе не было. Это было ясно и так, без попыток дозвониться ей на мобильный. Но он звонил снова и снова. Что-то не давало ему остановиться. Он все еще старательно выкидывал из головы мысли об отстрелянных ногах.
"Ты возьмешь эту ебаную трубку. Сейчас же!".
---
Что-то отвлекло ее внимание и будто заставило прислушиваться. После краткого оцепенения она повернулась к Лайру.
- Я отлучусь.
- Надолго?
- Не знаю. Как выйдет, - она недовольно мотнула головой.
И она растаяла в воздухе прямо там, где находилась.
В "Ветре" было шумно. Шум долетал даже сюда, в ее комнату. Хороший день для "Ветра", наверняка. Что там еще ему было нужно?
Она потянулась к мобильнику на полке. Несколько неотвеченных. И как только она почуяла?...
- Я знал, что рано или поздно ты это сделаешь, - он растягивал слова в своей поганой надменной манере, - У меня для тебя сюрприз.
- Не смертельный, надеюсь?
- Приезжай - и узнаешь.
Что-то в тоне его голоса ей сильно не понравилось. Все тот же холод и самолюбие, что и обычно, но - что-то еще. Неклассифицируемое, как и все его проявляемые чувства. Рания, хмурясь, спутилась по лестнице в основной зал и тут ее поймала Мира.
- Госпожа, слава всему сущему, вы здесь! Просители...
- Мира, отвяжись, будь добра.
- Но...!, - Мира буквально загородила собой дорогу, тыча в лицо своей записной книжкой. Выглядела она настойчивой и обескураженной одновременно.
- Разберись в этим сама, - Рания коротко отмахнулась и пошла дальше.
- Но они... Это уже не в моей компетенции!, - Мира обогнала ее снова и встала на пути. Раньше она себе такого не позволяла. Значит, дело и правда серьезное.
- Вернусь - разберусь, - отрезала Рания, подвинула Миру легким толчком и продолжила путь.
"И почему все от меня чего-то хотят? Всегда!".
Она вышла из "Ветра".
"Интересно, это по поводу Дженовы? Если да, то почему я понадобилась так скоропостижно? Или же у него в голове родилась еще одна гениальная идея? Эта капсула может стать и моим домом на ближайшие пару веков... Да, такая идея вполне могла прийти в его голову".
У входа ее уже ждала машина. "Ублюдок, подсуетился. Как всегда".
Черная служебная машина корпорации, с эмблемой и габаритами, все как положено... Мужчина, стоящий рядом, поспешил открыть заднюю дверь, галантным жестом приглашая внутрь. Черный строгий костюм, убранные в хвост длинные коричневые волосы, мрачные карие глаза, безэмоциональное лицо исполнителя.
- Не стоило, Шион, - проговорила Рания, садясь в машину и по ходу одаривая его ядовитым взглядом.
Он тоже сел сзади, рядом с ней. И, когда за ним захлопнулась дверь и машина тронулась, игры в галантность закончились. Приставив к ее виску дуло пистолета, он прошипел ей в ухо:
- Что ты задумала?!, - он сильнее вдавил дуло в ее висок, - Если это снова твои игры...
- Успокойся, - Рания старалась не шевелиться.
Когда-то они были близки, были даже друзьями. А позже - стали лютыми врагами. Сейчас положение шаткого перемирия не удовлетворяло его - цепной пес стремился защитить своего господина, узнать об опасности больше, чем знает тот. И он действительно мог выстрелить. Одно только лишнее слово...
Смерти она не боялась, имея возможность к возрождению, а вот злить его сейчас не хотелось.
- Я успокоюсь, когда крысы вроде тебя сгниют в канаве. Всем скопом. Что у тебя за дело к нему?
- У меня - никакого.
Кажется, это было неверным ответом.
- Шион, я прошу тебя...
Свободной рукой он вцепился ей в шею, вынуждая ее высоко задрать голову и на миг обрывая возможность дышать.
- Я спрошу еще раз, - он цедил свозь зубы, - И ты ответишь без своих уверток.
- Он сам вызвал меня, черт бы тебя подрал, - выпалила она, когда Шион отпустил ее, - Я не ебу, зачем! И я не собираюсь ни на кого нападать, дерганный ты ублюдок, - она потерла шею и медленно выдохнула. Не хватало еще и ей выйти из себя, - Обещаю тебе.
Шион медленно убрал от ее виска пистолет и вроде бы чуть расслабился. Ее речь была похожа на откровенную.
- Если ты врешь...
- Ты меня прикончишь, я в курсе. А может он меня сам сейчас прикончит, как знать, - бросила она раздраженно и уставилась в окно.
Дальше ехали молча.
Рания удалялась в сторону входа в здание корпорации. Когда-то она была его незаменимым товарищем. И она была верной. Шион давно научился с точностью распознавать по тону, мимике и даже походке, что у человека на уме. И сейчас он пристально вглядывался в ее походку.
четверг, 07 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Каждый шаг готов оборваться в пропасть неведомого безумия, по которому я пройду, утопая в пыли и снова вынырну сюда. Каждая ночь утаскивает меня туда на гораздо более долгое время. Все это становится похожим на лабиринт без выхода, а выход слишком прост, чтоб мы нашли его, утонувшие в ярости.
Мы спим в заброшенных домах, иногда на голой земле. Здесь нет деревьев, лесов, равнин - только бесконечный, давно брошенный город. В домах спать страшно - могут напасть. Они всегда там бродят. Открытая местность их почему-то не привлекает. Они приходят из ниоткуда, мы не знаем, кто они и нам не интересно. Он потрошит их, а я стою и смотрю. Иногда сижу и смотрю. Когда нет сил.
Странное кровотечение то прекращается, то усиливается. От этого мы устали и даже начали ловить какой-то кайф. Он уже предугадывает эти моменты и просто спокойно ждет. Иногда подглядывает, когда я пытаюсь мыться в мелких водоемах, больше похожих на лужи. Все так же молчит.
В последний раз он почему-то решил, что на нас напали не просто так, а охотясь на меня. Это его обеспокоило, он запер меня за тяжелой металлической дверью старого хранилища, молча сунув в руки карту города с отмеченным местом, знаками сообщил, что вернется через два дня и ушел. На карте было место, куда он отправился. Оттуда, по его мнению, и исходил приказ об охоте на меня. Вокруг меня было маленькое бетонное помещение. Впереди было два дня пустоты и голода.
Хранилище открывалось и изнутри кодовым замком, который каким-то чудом функционировал, и код от котрого я сразу же забыла. Я сидела у дальней от двери стены и взглядывалась в дверь. Интересно, чего стоит открыть ее снаружи? В свободное от этих размышлений время я пялилась на карту. Заучивала ее. А точнее, маршрут. Со временем начало казаться, что он не такой уж и длинный.
Два дня истекло, пошел третий. Он не возвращался. Убили, точно убили. Эта мысль повергала меня в ярость, которая мне и не снилась. И я страшилась ее больше, чем даже собственного положения.
На середине третьего дня я перестала пытаться ровно дышать и рванулась к кодовой панели на стене. Каким-то образом случайно набранные три цифры оказались верными.
Я быстро пробежала обветшалый зал, оглядываясь по сторонам, выскочила наружу, обернулась, оглядела помещение - нет ли кого за спиной, оглядела улицу. Одуряющая смесь ярости и ужаса готова была сбить с ног и поэтому я просто продолжила бежать. Город заливало полуденное солнце, но он все равно был бледным, серым, пыльным. Я смотрела, казалось, во все стороны сразу - пропустить хоть какое-то присутствие было смерти подобно. Сложно одновременно было воскрешать в памяти маршрут, но останавливаться и сверяться с картой было невыносимо. Поэтому я просто решила, что он отпечатался в памяти намертво.
Автомат, который он мне оставил, был омерзительно тяжелым, и, казалось, только помешал бы мне, дойди до стычки. Но я все равно упорно наводила его на всё, что могло бы начать шевелиться.
В какой-то момент усталость почти уничтожила меня и, чтобы не упасть, я с разбегу впечаталась спиной в стену двухэтажного дома, мимо которого бежала. Я старалась унять дыхание, но оно все равно мешало прислушиваться. Тем не менее, и через него просочились и донеслись до уха звуки - скрип, шарканье и тихий стук. Они шли из дома. Прямо из окон по бокам от меня и со второго этажа. Это плохо. Очень плохо. Будто кто-то пытался прорваться изнутри, но что-то мешало. Сковывающий страх отпустил через пару мгновений, я оторвалась от стены, пригнувшись, пробежала под окнами и ломанулась дальше что было сил.
Наконец за одним из поворотов я увидела место - странной формы здание или массив зданий, окруженный высоким каменным забором, круглым. Что еще за ебаная крепость посреди города? Вход найти было не просто - пришлось намотать приличный полукруг. Ворота были выломаны.
Внутри меня ожидал вовсе не широкий двор, как предполагалось, а запутанный лабиринт из коридоров и мостков, и те и другие - дощатые. Я бежала, не разбирая особо дороги. Если что - вернусь. И вдруг услышала, или даже почуяла что-то сверху. Задрала голову и увидела его, он стоял на чем-то вроде большой земляной насыпи прямо надо мной.
- Поднимайся, - почему-то сказал он вслух и махнул рукой.
Я пробежала несколько метров вперед и нашла лестницу. Взобралась по ней и увидела его на том же месте, только сидящего на земле. Он жестами подозвал меня и велел сесть тоже, будто нас могли увидеть снизу. Вид у него был обескураженный, озадаченный.
- Ты помнишь это место? - спросил он.
Я отрицательно махнула головой.
Он опустил взгляд, обдумывая что-то.
- Не важно... Я пришел сюда, а тут никого нет. Только в ее покоях... Как будто... Не знаю. Что-то чувствуется. Но никого нет.
- Веди туда.
Мы спустились с насыпи с другой стороны, прошли пару деревянных коридоров и вошли в само здание. Оно было совсем не большим - больше напоминало башенку. Тут я не стерпела, всучила ему автомат, а сама схватила с пола более привычный большой кусок арматуры.
Покои, а именно, комната на вершине башни, были неплохо обставлены. Было видно, что здесь жили, и недавно. Ковер на полу, пара узких полок у стен, большой стол у дальней стены и маленькое окно над ним... Что-то лежало на столе, я даже не смогла разглядеть, но эта вещь привлекла внимание. Вообще, всё здесь привлекало внимание. Что-то чувствовалось. Что-то хрустело на зубах, впивалось в память. Я просидела в чертовой камере хранение двое суток, добежала сюда, восемь раз чуть не свихнулась и - никого?! Это было слишком. Я рванулась к столу и схватила ту штуку, что лежала на нем.
Комната задрожала, начала плыть и трескаться, словно ее захлестуло подземное землятрясение. Я поняла, что смогу найти эту тварь, через ее вещи или без них. Я взглянула на своего спутника. Впервые взглянула в его лицо. Все было так - черные волосы, подбородок... глаза. Его глаза были вырезаны. Вырезаны давно, раны уже зажили, осталось только мясное месиво. Кто мог сделать такое с ним? Или он сам? Кому могло понадобиться прятать свои глаза? Только одному, кого я знаю... Я в ярости швырнула вещь со стола на пол, она разбилась. Следом я перевернула стол.
Сила Создания дается не всем и вещь это коварная, неустойчивая и требующая постоянного контроля. Неумелое обращение способно разрушать миры. Иногда в Создание вклинивается грязь, что зовется Эстер, ловит слабость и примешивает к Созданию себя. Кто-то умеет отсеивать ее, кто-то нет.
Рания порой не умеет себя контролировать. Но она умеет оставлять за спиной бастионы.
Потому у нее и имеется нечто, что выглядит как небольшие песочные часы. Легким поворотом руки она отматывает время и созидание вперед и назад, назад и вперед - до той самой точки, с которой начала, но уже без роковой погрешности.
И она щедро делится этим даром со своими подопечными.
Прошел всего миг, за который я зажмурила и открыла глаза. Я стояла в проходе, стол стоял на месте, вещь лежала на нем. Я резко обернулась, бесстыдно вглядываясь в своего спутника, впервые глядя в его лицо. Все так... черные волосы, знакомый подбородок, зеленые с прожилками вертикальных зрачков глаза. Я отвернулась, сверля взглядом комнату и тихо зарычала. Вот как, значит? Хотела поймать меня, сука? Ну так лови. Где прячешься?
Усталость все же скосила меня и я рухнула на пол, не переставая издавать рык. Я чуяла, как усилилось кровотечение, но теперь лишь насмехалась над этим. Где ты? Я чую тут твой след. И где бы ты не была, я найду тебя. Я вытяну тебя сюда. Я выкошу тебя подчистую.
Так я и поступила. Не вставая с пола, плотно упершись в него руками, я крепче поймала след и начала втягивать сущность на том конце через некое подобие портала. По ту сторону стола в воздухе появилась нога, рука, затем половина тела и часть головы. На этом моменте я потеряла концентрацию от усталости и половина вытянутой сущности рухнула на пол мясной окровавленной массой с кусками налипшей одежды. Вторая половина осталась где-то там.
Она, что охотила на меня, была разодрана напополам и мертва.
Этого было мало.
Песочные часы переворачиваются в длинных пальцах, высыпается всего пара песчинок, обратный поворот встряхивает их и оттесняет, обратно сыпятся уже другие - так засыпают и дрожат, рассыпаются и крепнут миры.
Я скомкала руками ковер подо мной, прорывая его ногтями. Сосредотачиваясь сильнее. Ты нужна мне вся. Полностью.
Портал втянул женское тело внутрь комнаты. Живое тело. Пока еще живое, с одуревшими глазами, полными страха.
Я бросилась прямо с пола, накинулась всем телом, и, не разбирая отдельных частей, начала разрывать - зубами, руками, проснувшейся вдруг силой, дико, на части.
Помню, как осела на пол поверх груды кровавых кусков, частей и ошметков. Рот был заполнен кровью, мне все еще было мало, но силы уже покинули. Я не знала в тот момент, кончилось ли мое собственное кровотечение, я не ощущала его. Да и узнать уже не получится - я была залита кровью вся, своей ли, чужой...
Мой спутник стоял там же. Его глаза были слишком знакомыми - зелеными с прорезью узких зрачков.
Мы спим в заброшенных домах, иногда на голой земле. Здесь нет деревьев, лесов, равнин - только бесконечный, давно брошенный город. В домах спать страшно - могут напасть. Они всегда там бродят. Открытая местность их почему-то не привлекает. Они приходят из ниоткуда, мы не знаем, кто они и нам не интересно. Он потрошит их, а я стою и смотрю. Иногда сижу и смотрю. Когда нет сил.
Странное кровотечение то прекращается, то усиливается. От этого мы устали и даже начали ловить какой-то кайф. Он уже предугадывает эти моменты и просто спокойно ждет. Иногда подглядывает, когда я пытаюсь мыться в мелких водоемах, больше похожих на лужи. Все так же молчит.
В последний раз он почему-то решил, что на нас напали не просто так, а охотясь на меня. Это его обеспокоило, он запер меня за тяжелой металлической дверью старого хранилища, молча сунув в руки карту города с отмеченным местом, знаками сообщил, что вернется через два дня и ушел. На карте было место, куда он отправился. Оттуда, по его мнению, и исходил приказ об охоте на меня. Вокруг меня было маленькое бетонное помещение. Впереди было два дня пустоты и голода.
Хранилище открывалось и изнутри кодовым замком, который каким-то чудом функционировал, и код от котрого я сразу же забыла. Я сидела у дальней от двери стены и взглядывалась в дверь. Интересно, чего стоит открыть ее снаружи? В свободное от этих размышлений время я пялилась на карту. Заучивала ее. А точнее, маршрут. Со временем начало казаться, что он не такой уж и длинный.
Два дня истекло, пошел третий. Он не возвращался. Убили, точно убили. Эта мысль повергала меня в ярость, которая мне и не снилась. И я страшилась ее больше, чем даже собственного положения.
На середине третьего дня я перестала пытаться ровно дышать и рванулась к кодовой панели на стене. Каким-то образом случайно набранные три цифры оказались верными.
Я быстро пробежала обветшалый зал, оглядываясь по сторонам, выскочила наружу, обернулась, оглядела помещение - нет ли кого за спиной, оглядела улицу. Одуряющая смесь ярости и ужаса готова была сбить с ног и поэтому я просто продолжила бежать. Город заливало полуденное солнце, но он все равно был бледным, серым, пыльным. Я смотрела, казалось, во все стороны сразу - пропустить хоть какое-то присутствие было смерти подобно. Сложно одновременно было воскрешать в памяти маршрут, но останавливаться и сверяться с картой было невыносимо. Поэтому я просто решила, что он отпечатался в памяти намертво.
Автомат, который он мне оставил, был омерзительно тяжелым, и, казалось, только помешал бы мне, дойди до стычки. Но я все равно упорно наводила его на всё, что могло бы начать шевелиться.
В какой-то момент усталость почти уничтожила меня и, чтобы не упасть, я с разбегу впечаталась спиной в стену двухэтажного дома, мимо которого бежала. Я старалась унять дыхание, но оно все равно мешало прислушиваться. Тем не менее, и через него просочились и донеслись до уха звуки - скрип, шарканье и тихий стук. Они шли из дома. Прямо из окон по бокам от меня и со второго этажа. Это плохо. Очень плохо. Будто кто-то пытался прорваться изнутри, но что-то мешало. Сковывающий страх отпустил через пару мгновений, я оторвалась от стены, пригнувшись, пробежала под окнами и ломанулась дальше что было сил.
Наконец за одним из поворотов я увидела место - странной формы здание или массив зданий, окруженный высоким каменным забором, круглым. Что еще за ебаная крепость посреди города? Вход найти было не просто - пришлось намотать приличный полукруг. Ворота были выломаны.
Внутри меня ожидал вовсе не широкий двор, как предполагалось, а запутанный лабиринт из коридоров и мостков, и те и другие - дощатые. Я бежала, не разбирая особо дороги. Если что - вернусь. И вдруг услышала, или даже почуяла что-то сверху. Задрала голову и увидела его, он стоял на чем-то вроде большой земляной насыпи прямо надо мной.
- Поднимайся, - почему-то сказал он вслух и махнул рукой.
Я пробежала несколько метров вперед и нашла лестницу. Взобралась по ней и увидела его на том же месте, только сидящего на земле. Он жестами подозвал меня и велел сесть тоже, будто нас могли увидеть снизу. Вид у него был обескураженный, озадаченный.
- Ты помнишь это место? - спросил он.
Я отрицательно махнула головой.
Он опустил взгляд, обдумывая что-то.
- Не важно... Я пришел сюда, а тут никого нет. Только в ее покоях... Как будто... Не знаю. Что-то чувствуется. Но никого нет.
- Веди туда.
Мы спустились с насыпи с другой стороны, прошли пару деревянных коридоров и вошли в само здание. Оно было совсем не большим - больше напоминало башенку. Тут я не стерпела, всучила ему автомат, а сама схватила с пола более привычный большой кусок арматуры.
Покои, а именно, комната на вершине башни, были неплохо обставлены. Было видно, что здесь жили, и недавно. Ковер на полу, пара узких полок у стен, большой стол у дальней стены и маленькое окно над ним... Что-то лежало на столе, я даже не смогла разглядеть, но эта вещь привлекла внимание. Вообще, всё здесь привлекало внимание. Что-то чувствовалось. Что-то хрустело на зубах, впивалось в память. Я просидела в чертовой камере хранение двое суток, добежала сюда, восемь раз чуть не свихнулась и - никого?! Это было слишком. Я рванулась к столу и схватила ту штуку, что лежала на нем.
Комната задрожала, начала плыть и трескаться, словно ее захлестуло подземное землятрясение. Я поняла, что смогу найти эту тварь, через ее вещи или без них. Я взглянула на своего спутника. Впервые взглянула в его лицо. Все было так - черные волосы, подбородок... глаза. Его глаза были вырезаны. Вырезаны давно, раны уже зажили, осталось только мясное месиво. Кто мог сделать такое с ним? Или он сам? Кому могло понадобиться прятать свои глаза? Только одному, кого я знаю... Я в ярости швырнула вещь со стола на пол, она разбилась. Следом я перевернула стол.
Сила Создания дается не всем и вещь это коварная, неустойчивая и требующая постоянного контроля. Неумелое обращение способно разрушать миры. Иногда в Создание вклинивается грязь, что зовется Эстер, ловит слабость и примешивает к Созданию себя. Кто-то умеет отсеивать ее, кто-то нет.
Рания порой не умеет себя контролировать. Но она умеет оставлять за спиной бастионы.
Потому у нее и имеется нечто, что выглядит как небольшие песочные часы. Легким поворотом руки она отматывает время и созидание вперед и назад, назад и вперед - до той самой точки, с которой начала, но уже без роковой погрешности.
И она щедро делится этим даром со своими подопечными.
Прошел всего миг, за который я зажмурила и открыла глаза. Я стояла в проходе, стол стоял на месте, вещь лежала на нем. Я резко обернулась, бесстыдно вглядываясь в своего спутника, впервые глядя в его лицо. Все так... черные волосы, знакомый подбородок, зеленые с прожилками вертикальных зрачков глаза. Я отвернулась, сверля взглядом комнату и тихо зарычала. Вот как, значит? Хотела поймать меня, сука? Ну так лови. Где прячешься?
Усталость все же скосила меня и я рухнула на пол, не переставая издавать рык. Я чуяла, как усилилось кровотечение, но теперь лишь насмехалась над этим. Где ты? Я чую тут твой след. И где бы ты не была, я найду тебя. Я вытяну тебя сюда. Я выкошу тебя подчистую.
Так я и поступила. Не вставая с пола, плотно упершись в него руками, я крепче поймала след и начала втягивать сущность на том конце через некое подобие портала. По ту сторону стола в воздухе появилась нога, рука, затем половина тела и часть головы. На этом моменте я потеряла концентрацию от усталости и половина вытянутой сущности рухнула на пол мясной окровавленной массой с кусками налипшей одежды. Вторая половина осталась где-то там.
Она, что охотила на меня, была разодрана напополам и мертва.
Этого было мало.
Песочные часы переворачиваются в длинных пальцах, высыпается всего пара песчинок, обратный поворот встряхивает их и оттесняет, обратно сыпятся уже другие - так засыпают и дрожат, рассыпаются и крепнут миры.
Я скомкала руками ковер подо мной, прорывая его ногтями. Сосредотачиваясь сильнее. Ты нужна мне вся. Полностью.
Портал втянул женское тело внутрь комнаты. Живое тело. Пока еще живое, с одуревшими глазами, полными страха.
Я бросилась прямо с пола, накинулась всем телом, и, не разбирая отдельных частей, начала разрывать - зубами, руками, проснувшейся вдруг силой, дико, на части.
Помню, как осела на пол поверх груды кровавых кусков, частей и ошметков. Рот был заполнен кровью, мне все еще было мало, но силы уже покинули. Я не знала в тот момент, кончилось ли мое собственное кровотечение, я не ощущала его. Да и узнать уже не получится - я была залита кровью вся, своей ли, чужой...
Мой спутник стоял там же. Его глаза были слишком знакомыми - зелеными с прорезью узких зрачков.
вторник, 05 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
уходи, я сказал. убирайся. уматывай к черту,
хоть верхом, хоть пешком, хоть попутками, хоть на санях.
я не первый, не третий, и даже не двадцать четвертый -
ты найдёшь себе лучше, умнее, красивей меня.
топай прямо и прямо, там вскорости будет дорога,
и по правую руку - деревня, а слева - лесок...
может, я не змея, только я ядовитее многих,
без тебя будет легче - раз этак примерно в пятьсот.
уходи. будет тёплая ванна, обед и постелька,
я останусь. так надо. я лучше умею - один.
смерть-старуха подавится мной. вместо мягкого тела
на зубах будет только колючий и жесткий хитин.
уходи. нету сил видеть эту несчастную рожу,
и не надо моргать, пряча слёзы обратно в глаза.
я ведь старше, салага, тебя и по званию тоже -
мой приказ: убирайся. не вздумай вернуться назад.
уходи. я прикрою.
хоть верхом, хоть пешком, хоть попутками, хоть на санях.
я не первый, не третий, и даже не двадцать четвертый -
ты найдёшь себе лучше, умнее, красивей меня.
топай прямо и прямо, там вскорости будет дорога,
и по правую руку - деревня, а слева - лесок...
может, я не змея, только я ядовитее многих,
без тебя будет легче - раз этак примерно в пятьсот.
уходи. будет тёплая ванна, обед и постелька,
я останусь. так надо. я лучше умею - один.
смерть-старуха подавится мной. вместо мягкого тела
на зубах будет только колючий и жесткий хитин.
уходи. нету сил видеть эту несчастную рожу,
и не надо моргать, пряча слёзы обратно в глаза.
я ведь старше, салага, тебя и по званию тоже -
мой приказ: убирайся. не вздумай вернуться назад.
уходи. я прикрою.
понедельник, 04 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Мир опрокидывается внутрь себя, закручивается спиралью, втягивает собственный центр в узкую точку и выворачивается наизнанку. Постоянно меняясь, пульсируя, словно субстанция, никак не могущая принять определенную форму. Вместе с ним в медленном и тягучем танце кружусь и я, деформированные волны поглощают меня и выплевывают наружу, чтобы окутать спиральными, плотными щупальцами. Я не успеваю и не хочу уклоняться. Это уже не нужно. Это замедляет нас, но не надолго.
Мы прошагали, пролетели, проползли и перепрыгнули разом тысячи и тысячи верст, тысячи веков, исходили слишком много дорог.
Я подбираю одежду из куч мусора и с убитых, постоянно меняю ее, надеясь, что это замаскирует меня.
Вокруг моих глаз кровоподтеки, они давно засохли, не стертые, и обратились в черную корку.
Я молчу, потому что некто рядом все равно не отвечает мне.
Нам нужно идти.
Куда?
А мне плевать.
Нам это нужно.
Если мы не можем попасть в это неизвестное "туда" иным способом, я дойду туда ногами. Может, так безопаснее. Может, так правильно.
Все равно они являются за каждым поворотом - вечно молчаливые, сменяющие друг друга. Словно путеводные столбы. "Да, сюда".
Нас не оставляют тут одних, хоть мы и питаемся пылью.
Иногда я валюсь с ног и забываюсь болезненным сном, после которого замечаю новые раны или следы или трупы вокруг. Голова трещит, голова в тумане. Противный органический вкус во рту, словно я жрала что-то, в пищу не пригодное. Не помню, где я и зачем. Всегда выглядит как очередной кошмар. Я не узнаю мест. Страшно. Но всегда этот некто развеет мрачное одурение, скажет у самого уха "Вставай, нам пора". Я вижу только выбритый подбородок и пряди волос. От него веет холодом. Потом он идет за спиной, следом, иногда вырываясь вперед и теряясь где-то во всплесках крови случайных встречных.
Я уже не задаю вопросов.
В нем я чую Ранию и этого мне достаточно. Если он ведет меня - то он ведет меня верно, что бы там ни было.
Иногда мне кажется, что это сам Дориан, вырядившийся непонятно кем и скрывающий от меня свою сущность. Чтобы не пугать? Не обнадеживать слишком сильно? Не сводить с ума? Иногда мне кажется это, и тогда я не могу удержаться на ногах от смеха. Я падаю на колени, прямо в пыль и долго и нервно ржу. Он, кем бы он ни был, реагирует спокойно и терпеливо ждет. Все равно я сойду с ума. Мне хватит осознания того, кто вероятно передо мной. Даже если это всего лишь вероятность.
Игры кончились и теперь я могу повстречать кого угодно за любым поворотом.
Прямо сейчас.
Во плоти.
Этого хватит, чтобы сойти с ума.
Я прекращаю ржать, встаю и мы продолжаем идти.
Вчера мы встретили того, кто должен был быть далеко, вообще не здесь.
Мой спутник напрягся. Будь он Дориан или кто еще из ее подопечных - нормальная реакция. В любом случае, ничем больше он себя не выдал.
А тот, кого мы встретили... слишком уж сильно сияли его звериные глаза, слишком уж паршиво он прятал изголодавшийся оскал.
Он встал напротив нас, ожидая решения, не приближаясь.
Как же я понимала его.
Тяжело исполнять ее волю, будучи на отдалении от нее, будь ты хоть трижды богом или кем покрупнее. С притяжением способна справиться только шибко выдроченная воля. Но не когда ты безумно голоден.
Я с удовольствием позволила ему остаться и ловить ее, протекающую через нас двоих. Я даже настояла на этом.
Он тоже молчит и слишком часто поглядывает на меня.
Теперь я знаю - путь изменится.
Станет быстрее, или же завертится новыми изгибами, спиралями, безумием.
И придет к своему концу.
А в конце...
До того момента я должна научиться быть предельно готовой. Я больше не должна падать на землю и биться в конвульсиях исступления. Если это вообще возможно.
Мы прошагали, пролетели, проползли и перепрыгнули разом тысячи и тысячи верст, тысячи веков, исходили слишком много дорог.
Я подбираю одежду из куч мусора и с убитых, постоянно меняю ее, надеясь, что это замаскирует меня.
Вокруг моих глаз кровоподтеки, они давно засохли, не стертые, и обратились в черную корку.
Я молчу, потому что некто рядом все равно не отвечает мне.
Нам нужно идти.
Куда?
А мне плевать.
Нам это нужно.
Если мы не можем попасть в это неизвестное "туда" иным способом, я дойду туда ногами. Может, так безопаснее. Может, так правильно.
Все равно они являются за каждым поворотом - вечно молчаливые, сменяющие друг друга. Словно путеводные столбы. "Да, сюда".
Нас не оставляют тут одних, хоть мы и питаемся пылью.
Иногда я валюсь с ног и забываюсь болезненным сном, после которого замечаю новые раны или следы или трупы вокруг. Голова трещит, голова в тумане. Противный органический вкус во рту, словно я жрала что-то, в пищу не пригодное. Не помню, где я и зачем. Всегда выглядит как очередной кошмар. Я не узнаю мест. Страшно. Но всегда этот некто развеет мрачное одурение, скажет у самого уха "Вставай, нам пора". Я вижу только выбритый подбородок и пряди волос. От него веет холодом. Потом он идет за спиной, следом, иногда вырываясь вперед и теряясь где-то во всплесках крови случайных встречных.
Я уже не задаю вопросов.
В нем я чую Ранию и этого мне достаточно. Если он ведет меня - то он ведет меня верно, что бы там ни было.
Иногда мне кажется, что это сам Дориан, вырядившийся непонятно кем и скрывающий от меня свою сущность. Чтобы не пугать? Не обнадеживать слишком сильно? Не сводить с ума? Иногда мне кажется это, и тогда я не могу удержаться на ногах от смеха. Я падаю на колени, прямо в пыль и долго и нервно ржу. Он, кем бы он ни был, реагирует спокойно и терпеливо ждет. Все равно я сойду с ума. Мне хватит осознания того, кто вероятно передо мной. Даже если это всего лишь вероятность.
Игры кончились и теперь я могу повстречать кого угодно за любым поворотом.
Прямо сейчас.
Во плоти.
Этого хватит, чтобы сойти с ума.
Я прекращаю ржать, встаю и мы продолжаем идти.
Вчера мы встретили того, кто должен был быть далеко, вообще не здесь.
Мой спутник напрягся. Будь он Дориан или кто еще из ее подопечных - нормальная реакция. В любом случае, ничем больше он себя не выдал.
А тот, кого мы встретили... слишком уж сильно сияли его звериные глаза, слишком уж паршиво он прятал изголодавшийся оскал.
Он встал напротив нас, ожидая решения, не приближаясь.
Как же я понимала его.
Тяжело исполнять ее волю, будучи на отдалении от нее, будь ты хоть трижды богом или кем покрупнее. С притяжением способна справиться только шибко выдроченная воля. Но не когда ты безумно голоден.
Я с удовольствием позволила ему остаться и ловить ее, протекающую через нас двоих. Я даже настояла на этом.
Он тоже молчит и слишком часто поглядывает на меня.
Теперь я знаю - путь изменится.
Станет быстрее, или же завертится новыми изгибами, спиралями, безумием.
И придет к своему концу.
А в конце...
До того момента я должна научиться быть предельно готовой. Я больше не должна падать на землю и биться в конвульсиях исступления. Если это вообще возможно.
воскресенье, 03 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Последний этаж. Семидесятый. Место средоточения, конечная точка. Стремление и вечный покой.
Рания стояла на одном из широких балконов и ей казалось, что с начала прошла целая вечность. Эра города и ее в городе. Казалось, эта эра подходила к концу.
Никакого более стремления, никакого покоя. Один ужас.
Она смотрела на раскинувшийся внизу город и больше не могла окинуть его взглядом целиком. Там, где по велению судьбы давно должны были быть руины, город сиял. Туда, где должны были лежать пустоши, он разросся. Из большого энергетического реактора он и правда превратился в центр мира. Необъятный, несокрушимый, сияющий центр мира. Рания размышляла, могла бы она удержать его сейчас. И понимала, что теперь даже ей это не под силу. Бетонное чудовище отожралось, выросло и скоро станет неподвластно. Падение еще одного метеорита, война, внутренний бунт - и город рассыпется в прах в ее руках. Вот он да, он сможет. Все еще сможет. Она была уверена в этом. И эта мысль хоть отчасти успокаивала ее.
Ледяной ветер доносил пропитанную химическими запахами пыль даже сюда. Ночной город был усеян огнями, но здесь, наверху, были видны только синие и зеленые - подсветка высотных домов и реакторов. Ветер, кажется, разносил собой не только пыль, но и неонные блики. Здесь даже ветер был плотным, жестким, словно из плоти. Здесь он был таким всегда.
Она проникла в здание незаметно, но теперь не таилась. Ее могли запросто заметить из коридора или с патрульного вертолета, но это ее уже не беспокоило. Что-то замкнуло в ней - оцепенение, ожидание. Последнее ровное дыхание перед началом конца. Она требовала от себя просто дышать.
Что если все пойдет не так, как сулит идеальный план? Что если после удара Эстер найдет путь к ним? Что если пророческие сны станут явью и сражаться придется на их земле? Что если для победы не хватит даже Темных, Высших и Первых? Что если придется уничтожить Эстер вместе с их миром? Сделать его смертельной клеткой для нее? Ее мир падет сразу же, следом. Души наконец будут свободны, как они всегда и хотели - и, столь же бесприютны. И именно тогда, когда им катастрофически нужно будет пристанище. Рания планировала, ни с кем не делясь этими мыслями, использовать в таком случае город как пристанище. Но не теперь. Теперь это решение казалось абсурдным. Добавить в бурлящий и без того котел новых жителей, да еще в таком количестве... Рания привыкла оставлять за спиной бастионы. Рания привыкла просчитывать последствия, готовиться к худшему, оставлять пути к отступлению. И сейчас цеплялась за перила балкона, стараясь не рухнуть под давкой безысходности.
"Я боюсь за них. Как же я боюсь. Должен быть хоть какой-то выход из этого безумия, должен...".
А он будто чуял ее каждый раз, как она появлялась в городе. Видимо, связь между ними так и не смогла ослабнуть. И сейчас он появился на балконе - то ли случайно, то ли намеренно. Вообще, он редко появлялся в этой части этажа - для подышать у него имелся свой балкон. Но, его появление ничуть не удивило. Всё как всегда. "Приходи, и я буду ждать тебя". Даже сейчас.
Тихо, не выдавая себя ничем, кроме давящего на виски ощущения, он приблизился и остановился за спиной.
Рания полуобернулась.
- Я не хочу сейчас говорить, - выдавила она, снова обращая взор к огням города.
Он промолчал. Оба замерли. Шаткие отношения между ними никак не отрицали нападения с любой стороны и в любой момент. Рания усмехнулась - когда-то они могли находиться рядом и говорить открыто. А сейчас, даже если он и не собирался нападать - по ее спине пробегали новые волны напряжения и холода.
Оба следили за малейшим движением друг друга.
Но он никогда не был тем, кто молча стоит позади. Сделав шаг вперед, он тоже встал у перил, но несколько отдалившись от нее.
Взгляд, который он бросил на нее, ясно указывал на истекающее терпение.
- Мне некуда будет идти вскоре, - Рания говорила, не шелохнувшись, - Может так случиться. Твой город я использовать не хочу. Сам знаешь..., - она криво усмехнулась, - Так что, считай, что я прощаюсь. Вот и вся цель визита, если это хотел знать.
Он молчал, лишь чуть повел головой - с издевкой или интересом.
- Взрывать ничего не буду, - она кратко глянула на него и почти рассмеялась. Абсурд ситуации начал ощутимо давить на нервы.
- Ты уже столько раз прощалась со мной, что я почти сбился со счета.
Он говорил медленно, вкрадчиво и при этом отстраненно, как и всегда. Бросая каждое слово, как камень, обернутый в плотный шелк.
Рания обернулась и увидела тень улыбки - насмешку, что можно было бы считать знаком мира.
- Я тоже надеюсь, что не в последний раз, - она спрятала оскал и снова уставилась на город.
- Не строй из себя дурочку, Рания, - он оперся локтем на перила, продолжая сверлить ее ледяным взглядом, - Дженова вроде как должна тебе?
Рания вздрогнула. Город перед глазами поплыл.
- ...А поскольку ты соизволила выпустить меня из капсулы и капсула все еще свободна... Что-нибудь придумаем.
Выдержав пронизанную ледяным ветром паузу, он подытожил:
- Главное, не строй из себя идиотку. Тебе это не идет. Как ты там говорила? "Никогда не предавай?".
После чего развернулся и ушел.
"Снова поймать Дженову, запихать обратно в капсулу и использовать как генератор? Снова объединить три силы, поддерживающие город? Привязать меня к городу снова? Сделать это, когда мне нужно пристанище? Безумие. Безумный план. Но он есть. Хоть какой-то. Ладно, планировать он умеет и великолепно."
Рания выдохнула впервые за несколько минут после его ухода. Город внизу сиял и снова был голоден.
Рания стояла на одном из широких балконов и ей казалось, что с начала прошла целая вечность. Эра города и ее в городе. Казалось, эта эра подходила к концу.
Никакого более стремления, никакого покоя. Один ужас.
Она смотрела на раскинувшийся внизу город и больше не могла окинуть его взглядом целиком. Там, где по велению судьбы давно должны были быть руины, город сиял. Туда, где должны были лежать пустоши, он разросся. Из большого энергетического реактора он и правда превратился в центр мира. Необъятный, несокрушимый, сияющий центр мира. Рания размышляла, могла бы она удержать его сейчас. И понимала, что теперь даже ей это не под силу. Бетонное чудовище отожралось, выросло и скоро станет неподвластно. Падение еще одного метеорита, война, внутренний бунт - и город рассыпется в прах в ее руках. Вот он да, он сможет. Все еще сможет. Она была уверена в этом. И эта мысль хоть отчасти успокаивала ее.
Ледяной ветер доносил пропитанную химическими запахами пыль даже сюда. Ночной город был усеян огнями, но здесь, наверху, были видны только синие и зеленые - подсветка высотных домов и реакторов. Ветер, кажется, разносил собой не только пыль, но и неонные блики. Здесь даже ветер был плотным, жестким, словно из плоти. Здесь он был таким всегда.
Она проникла в здание незаметно, но теперь не таилась. Ее могли запросто заметить из коридора или с патрульного вертолета, но это ее уже не беспокоило. Что-то замкнуло в ней - оцепенение, ожидание. Последнее ровное дыхание перед началом конца. Она требовала от себя просто дышать.
Что если все пойдет не так, как сулит идеальный план? Что если после удара Эстер найдет путь к ним? Что если пророческие сны станут явью и сражаться придется на их земле? Что если для победы не хватит даже Темных, Высших и Первых? Что если придется уничтожить Эстер вместе с их миром? Сделать его смертельной клеткой для нее? Ее мир падет сразу же, следом. Души наконец будут свободны, как они всегда и хотели - и, столь же бесприютны. И именно тогда, когда им катастрофически нужно будет пристанище. Рания планировала, ни с кем не делясь этими мыслями, использовать в таком случае город как пристанище. Но не теперь. Теперь это решение казалось абсурдным. Добавить в бурлящий и без того котел новых жителей, да еще в таком количестве... Рания привыкла оставлять за спиной бастионы. Рания привыкла просчитывать последствия, готовиться к худшему, оставлять пути к отступлению. И сейчас цеплялась за перила балкона, стараясь не рухнуть под давкой безысходности.
"Я боюсь за них. Как же я боюсь. Должен быть хоть какой-то выход из этого безумия, должен...".
А он будто чуял ее каждый раз, как она появлялась в городе. Видимо, связь между ними так и не смогла ослабнуть. И сейчас он появился на балконе - то ли случайно, то ли намеренно. Вообще, он редко появлялся в этой части этажа - для подышать у него имелся свой балкон. Но, его появление ничуть не удивило. Всё как всегда. "Приходи, и я буду ждать тебя". Даже сейчас.
Тихо, не выдавая себя ничем, кроме давящего на виски ощущения, он приблизился и остановился за спиной.
Рания полуобернулась.
- Я не хочу сейчас говорить, - выдавила она, снова обращая взор к огням города.
Он промолчал. Оба замерли. Шаткие отношения между ними никак не отрицали нападения с любой стороны и в любой момент. Рания усмехнулась - когда-то они могли находиться рядом и говорить открыто. А сейчас, даже если он и не собирался нападать - по ее спине пробегали новые волны напряжения и холода.
Оба следили за малейшим движением друг друга.
Но он никогда не был тем, кто молча стоит позади. Сделав шаг вперед, он тоже встал у перил, но несколько отдалившись от нее.
Взгляд, который он бросил на нее, ясно указывал на истекающее терпение.
- Мне некуда будет идти вскоре, - Рания говорила, не шелохнувшись, - Может так случиться. Твой город я использовать не хочу. Сам знаешь..., - она криво усмехнулась, - Так что, считай, что я прощаюсь. Вот и вся цель визита, если это хотел знать.
Он молчал, лишь чуть повел головой - с издевкой или интересом.
- Взрывать ничего не буду, - она кратко глянула на него и почти рассмеялась. Абсурд ситуации начал ощутимо давить на нервы.
- Ты уже столько раз прощалась со мной, что я почти сбился со счета.
Он говорил медленно, вкрадчиво и при этом отстраненно, как и всегда. Бросая каждое слово, как камень, обернутый в плотный шелк.
Рания обернулась и увидела тень улыбки - насмешку, что можно было бы считать знаком мира.
- Я тоже надеюсь, что не в последний раз, - она спрятала оскал и снова уставилась на город.
- Не строй из себя дурочку, Рания, - он оперся локтем на перила, продолжая сверлить ее ледяным взглядом, - Дженова вроде как должна тебе?
Рания вздрогнула. Город перед глазами поплыл.
- ...А поскольку ты соизволила выпустить меня из капсулы и капсула все еще свободна... Что-нибудь придумаем.
Выдержав пронизанную ледяным ветром паузу, он подытожил:
- Главное, не строй из себя идиотку. Тебе это не идет. Как ты там говорила? "Никогда не предавай?".
После чего развернулся и ушел.
"Снова поймать Дженову, запихать обратно в капсулу и использовать как генератор? Снова объединить три силы, поддерживающие город? Привязать меня к городу снова? Сделать это, когда мне нужно пристанище? Безумие. Безумный план. Но он есть. Хоть какой-то. Ладно, планировать он умеет и великолепно."
Рания выдохнула впервые за несколько минут после его ухода. Город внизу сиял и снова был голоден.
суббота, 02 января 2016
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Пара нот - и меня переключает. Все забывается, вспоминается такое, от чего только щурить глаза и в смущении улыбаться. Пара нот - тяжелый бег по высущенному солнцем асфальту. Мелодия, в которой вот-вот должно наступить развитие, которая вот-вот должна разразиться победным маршем. Но его нет. Напряженный, но монотонный ритм. До горизонта еще далеко.
Я бегу по зеленеющему лесу - опасной ловушке. Ветки ловят меня, корни впиваются в пальцы, ямы таятся под каждым шагом. Здесь надо бежать вдвое быстрее, чтобы успеть. Здесь надо спасаться. Мои преследователи тоже не знают леса, но помочь им и погубить меня может простая случайность. Невидимая сразу яма или коварный корень. Быстрее. Аккуратнее. Быстрее.
Они бегут за мной, молча, не тратя силы на выкрики. Они стреляют и пытаются окружить меня. У них ничего не выходит. Еще быстрее.
Я уже почти выбилась из сил. За спиной лишь топот пары ног - самый выносливый еще гонится. Поступь его уверенна, выверена. Она страшит меня.
На пределе сил, уже не надеясь на удачный исход, я продолжаю рваться вперед, буквально разрывая ставший вдруг плотным воздух. Мысли путаются. И тут...
Вместо земли я вдруг ступаю на нечто более твердое. Чуть не падаю с непривычки, замедляю бег, прислушиваюсь, оглядываюсь. Вокруг меня город. Залитый золотым светом, жаркий. Широкая асфальтированная дорога бежит вперед, и конца ее не видно. Узкие тротуары, деревянные двух- и трехэтажные дома по краям, ровные, будто на макете. Золотой закатный шар закрывает пол-неба прямо передо мной, пышит жаром. В его золотом свете таят дома и дорога вдали, тонут в ярком свете. Вокруг ни души. Ни людей, ни машин, ни каких-либо их следов. Декорация. И при этом громадное солнце пульсирует как живое.
Бега за спиной больше нет. Те, кто преследует меня - сильно отстали. Но это еще не конец. Я знаю, еще не конец.
Я отталкиваюсь от земли и снова набираю скорость. Сначала бежать тяжело - жар не дает раздышаться, золотой свет слепит глаза, уставшие ноги гудят. Но с каждым движением золотая пульсация словно проникает в меня, срастается с льющим ручьем потом, с непослушными конечностями, спутанными мыслями - и, становится легче. С каждым шагом я вдыхаю все больше воздуха, мне все легче отрываться от земли. Я вдыхаю жар. Я сама - жар. Я в своей стихии. И я бегу, стремительно и легко, лечу подобно золотому свету.
На губах прорывается улыбка. Пусть теперь пробуют меня догнать. Блики на пустых темных окнах домов, деревянные двери, пустые остановки, ларьки... все сливается в летучую, золотистую круговерть... И я ускоряюсь все больше и больше.
Один раз побывав там, я стремилась туда. Что-то тянуло туда. Что-то там очень нравится Рании. Она выбрасывала меня туда из уничтоженных резерваций, из которых мне нужно было убираться. Но никогда более я не задерживалась там дольше чем на миг. Сам город выталкивал меня, или мы отторгали его...
Но он настиг меня, так же, как настигает серое небо и ветер - где и когда бы я ни была. Он настиг и распахнулся передо мной во всей красе.
Улицы были полны. На тротуарах теснилось слишком много существ. Освобожденные ею души - старые и новые, и даже те, кто с Черной Горы; хранители, отражения, мелкие сущности, ослабленные и возраждающиеся, знакомые давно и незнакомые. Были даже парочка с корабля - ее ближайшие подручные. Их я вообще не ожидала увидеть в таком месте. Один приветствовал меня, второй вел через город какое-то время, по той самой дороге. Остальные столпились на узких тротуарах, кутаясь в черные плащи и взирая на меня... со страхом? С уважением?
Ужасающая коллекция. Безумная ярмарка. Безумие. Безумие. Безумие.
Кто-то постоянно шептал на ухо, и его пряди покачивались у моего лица, я ощущала их щекотку и щекотку слов.
Слов было слишком много, увидено было слишком много.
Она не говорит мне "подожди". Она говорит мне "Мы в пути. Смотри".
Я бегу по зеленеющему лесу - опасной ловушке. Ветки ловят меня, корни впиваются в пальцы, ямы таятся под каждым шагом. Здесь надо бежать вдвое быстрее, чтобы успеть. Здесь надо спасаться. Мои преследователи тоже не знают леса, но помочь им и погубить меня может простая случайность. Невидимая сразу яма или коварный корень. Быстрее. Аккуратнее. Быстрее.
Они бегут за мной, молча, не тратя силы на выкрики. Они стреляют и пытаются окружить меня. У них ничего не выходит. Еще быстрее.
Я уже почти выбилась из сил. За спиной лишь топот пары ног - самый выносливый еще гонится. Поступь его уверенна, выверена. Она страшит меня.
На пределе сил, уже не надеясь на удачный исход, я продолжаю рваться вперед, буквально разрывая ставший вдруг плотным воздух. Мысли путаются. И тут...
Вместо земли я вдруг ступаю на нечто более твердое. Чуть не падаю с непривычки, замедляю бег, прислушиваюсь, оглядываюсь. Вокруг меня город. Залитый золотым светом, жаркий. Широкая асфальтированная дорога бежит вперед, и конца ее не видно. Узкие тротуары, деревянные двух- и трехэтажные дома по краям, ровные, будто на макете. Золотой закатный шар закрывает пол-неба прямо передо мной, пышит жаром. В его золотом свете таят дома и дорога вдали, тонут в ярком свете. Вокруг ни души. Ни людей, ни машин, ни каких-либо их следов. Декорация. И при этом громадное солнце пульсирует как живое.
Бега за спиной больше нет. Те, кто преследует меня - сильно отстали. Но это еще не конец. Я знаю, еще не конец.
Я отталкиваюсь от земли и снова набираю скорость. Сначала бежать тяжело - жар не дает раздышаться, золотой свет слепит глаза, уставшие ноги гудят. Но с каждым движением золотая пульсация словно проникает в меня, срастается с льющим ручьем потом, с непослушными конечностями, спутанными мыслями - и, становится легче. С каждым шагом я вдыхаю все больше воздуха, мне все легче отрываться от земли. Я вдыхаю жар. Я сама - жар. Я в своей стихии. И я бегу, стремительно и легко, лечу подобно золотому свету.
На губах прорывается улыбка. Пусть теперь пробуют меня догнать. Блики на пустых темных окнах домов, деревянные двери, пустые остановки, ларьки... все сливается в летучую, золотистую круговерть... И я ускоряюсь все больше и больше.
Один раз побывав там, я стремилась туда. Что-то тянуло туда. Что-то там очень нравится Рании. Она выбрасывала меня туда из уничтоженных резерваций, из которых мне нужно было убираться. Но никогда более я не задерживалась там дольше чем на миг. Сам город выталкивал меня, или мы отторгали его...
Но он настиг меня, так же, как настигает серое небо и ветер - где и когда бы я ни была. Он настиг и распахнулся передо мной во всей красе.
Улицы были полны. На тротуарах теснилось слишком много существ. Освобожденные ею души - старые и новые, и даже те, кто с Черной Горы; хранители, отражения, мелкие сущности, ослабленные и возраждающиеся, знакомые давно и незнакомые. Были даже парочка с корабля - ее ближайшие подручные. Их я вообще не ожидала увидеть в таком месте. Один приветствовал меня, второй вел через город какое-то время, по той самой дороге. Остальные столпились на узких тротуарах, кутаясь в черные плащи и взирая на меня... со страхом? С уважением?
Ужасающая коллекция. Безумная ярмарка. Безумие. Безумие. Безумие.
Кто-то постоянно шептал на ухо, и его пряди покачивались у моего лица, я ощущала их щекотку и щекотку слов.
Слов было слишком много, увидено было слишком много.
Она не говорит мне "подожди". Она говорит мне "Мы в пути. Смотри".
вторник, 29 декабря 2015
Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
просто немного жизы
