Двое.
Ночь. Ночной город. Что может быть прекраснее? Только его обитатели. Черные призраки, освещенные неоновыми огнями.
И один белый. Блистательно белоснежный, безукоризненный и холодный, как лед; глядя прямо перед собой - не опуская и не поворачивая взгляд - он идет. Идеально выверенными шагами, гордо расправив плечи - он идет. С самодовольно наполовину прикрытыми веками, из-под которых лучится жестокое сияние; чуть не касаясь белоснежной полой грязной слякоти мостовой - он идет.
Клоака города ночью - не место для подобного существа. Раздающиеся из тьмы заглушенное дыхание и шепот сливаются в угрожающий рык. Из углов скалятся гнилые зубы и мутно мерцают желтушные глаза. Сверху падает бычок и метит в плечо, но белоснежное божество просто удлиняет шаг. Докуренная кем-то сигарета с шипением тухнет в черной воде, заполнившей раскол асфальта.
"Охотники" постепенно оживают. Шорохов становится больше, как и теней и хриплых усмешек за спиной.
А потом они разом стихают. Как ветер в кронах деревьев, как журчание прибоя - и наступает полная тишина. Словно их и не было никогда. И эту тишину за спиной больше не заполняет ничто. Тот, кто создал ее, остался неслышим.
Охотник здесь совершенно иной.
Черная тень отделилась от такой же черной стены ветхого дома, сделав шаг на дорогу. "Я здесь" - говорит она своей порочно-жестокой улыбкой. "Я здесь. И я буду с тобой".
Белоснежное одеяние отражает собой свет фонарей и звезд, сияя в ночи. Черное - прячется во мраке, не показываясь на глаза, не издавая ни шороха. Не отставая ни на шаг. Он не знает, где она, но он знает, что она здесь.
Из проулка стремительным прыжком вырывается черная тень. Низко опустив голову, она готовится атаковать. Собака. Долей мгновения позже ее закрывает собой тень покрупнее. Тихий скулеж, похожий на скрип несмазанной двери, быстро затихает. Из-под острых каблуков плещут искры черной воды. Летящий взмах незаметного доселе лезвия - и черная туша падает на землю. С клинка на асфальт падают ошметки мяса, смоченные кровью. Одна из многочисленных разбрызганных капель из горла поверженной псины летит на белое одеяние. Черная тень резко выбрасывает руку и - капля с причмокиванием впечатывается в лезвие.
Это их игра. Он притворяется, что не замечает опасность, которую на самом деле приметил гораздо раньше ее и меланхолично покоит дробовик на плече, а она развлекается игрой в защитницу - от капель крови, опорочивших бы безупречный костюм - тоже.
Метрами позже она выходит из тени и теперь они идут плечо к плечу. Она продолжает улыбаться. Он продолжает идти. Никаких игр в гляделки и разговоров.