Vodury
Клочок каменной тишины посреди бушующего города. В такую погоду никто не хотел вылезать из Ветра. Сюда, наружу, не долетали ни музыка, ни голоса. Все скрыла серая завеса дождя и густой туман. Только за спиной порой мелькали отблески фар, со стороны дороги. Солнце утонуло в потоках воды, его бледный свет рассеялся под прохладным ветром. Два мрачных каменных изваяния застыли под потоком. Одно - с накрытой капюшоном головой, другое - присевшее на высоком постаменте, изготовившееся к прыжку. Они смотрят друг на друга. То ли изучают, то ли тихо разговаривают. Если и есть какие-то шорохи - их скрывает шелест дождя. Сейчас они кажутся тенями, несуществующим сном, но при этом ощутимы даже на расстоянии. Но вот первая поднимает руку, убирая намокшую прядь волос под капюшон, лица ее так и не видно. Вторая все так же надвижима, со сложенными за спиной громадными крыльями и длинным мечом в опущенной вниз руке. Она опирается на одно колено, пригнув голову и выслеживая цель. Змеиные глаза смотрят не моргая, по ним бьет дождь. На недвижной маске лица заметен зарождающийся оскал. За спиной длинные волосы переплетаются с плащом, колышимые ветром. Именно таким, какой дует сейчас. Поза кажется выжидающей, но заметна тотальная напряженность и готовность. Сейчас она хищной птицей бросится на проходящих мимо или взмоет в небо одним мощных взмахом сильных крыльев. Статуя сделана на славу, над ней работали не один год. Она смогла передать то хищное, животное величие, которое есть у оригинала. И даже непередаваемая мимика - передана.
Рания стояла напротив и разглядывала саму себя. Каждый изгиб, отполированный до блеска, каждую вытесанную из камня мышцу, каждую складку бушующего за спиной плаща. Даже морщины на холодном лице. И шрам.
Один в один.
Снова надолго застыла в неподвижности - то же ожидание броска в мнимом спокойствии, те же кислотные змеиные глаза, правда меч покоится за спиной, а крыльев сейчас не видно. Иногда в шуршании дождя будто бы слышится резкий шепот...
"Вот и дождалась. Здесь меня почитают как Богиню. Почему же порой хочется раздробить ее на мелкие кусочки? Теперь это мой предел. Здесь я должна быть целостной, идеальной в апогее своей силы… Как давно это..."
Та, что из плоти и крови, поднимает ладони к лицу.
"Но в чем то я сильнее, даже сейчас. Прошлая не знала, что такое подняться из пепла. Она не могла знать, что такое потерять все. Она не знала, что такое копить силу по частям…"
Дориан умеет быть тихим, как призрак. Тише дождя. Когда нужно.
Присутствие не обязывает ни к чему.
"Что, мой молчаливый дух? Снова наблюдаешь за мной и покорно ждешь?»
А вслух:
- Она была слабее меня.
Дориан молча кивнул.
- А скажи мне..., - наконец обернулась она, - я не помню, как ты умер.
Его вечная ухмылка:
- Моя смерть была невыразительна и бесславна.
- Как и моя. Как и моя..., - тихо, на выдохе проговорила она статуе.
...вся земля, все деревья обгорели. Некогда цветущий и дышащий светом лес превратился в настоящий ад. Откуда-то издалека доносились приглушенные туманом вопли. Все равно им уже не помочь. Сейчас ты пытаешься спастись - и вот ты уже сам бросаешься на живых. Таково забвение. За спиной километры сгоревшего леса, порушенные дома, обвалившиеся замки, трупы, трупы, трупы... Как же одиноко последнему из своей семьи, последнему находящемуся в рассудке среди этого безумия. Среди этого ядовитого тумана и этой бездонной пропасти, в которую все рухнуло. Все, за что мы так боролись. Черт побери, мы так боролись! Нет даже Рании, у которой можно было бы попросить защиты. Нет даже Мортис. Нет дома. Нет Богов.
Дыхание предавало. Руки предавали. Он шел из последних сил. Куда? Зачем? С черного меча на черную землю капала кровь. С одежды и волос падали ошметки мяса. Но он нападал снова и снова, потому что им не было конца. Они появлялись из тумана, а он зарекся не сдаваться, пока жив. Сейчас он был слишком яростен. Слишком, для вечно спокойного Дориана… В конце концов он получил таки смертельный удар. Взор залила льющая из раны в голове кровь и он упал, больше не видя. Последний из Темных, последняя надежда...
А сейчас он стоит рядом с ней и, ухмыляясь, смотрит ей в глаза.
- Хватит, Рания. Буря идет. Все уже там, и нам пора.