- Интересную историю ты рассказал мне про того распятого. Может быть, лишиться половины тела, половины лица и возможности перемещаться - это все, что нужно. Все, чего не хватает для апогея. Но кто сможет сделать это со мной? Кто?
Обезображенное женское тело тело было подвешено на длинных кожаных ремнях, оплетающих запястья рук и разводящих их широко в сторону. Ноги по большей части отсутствовали. То. что от них осталось, оканчивалось обломками костей и рваной кожей. Голова была запрокинута назад, нижняя челюсть была выбита. Крови было не много, кровь была заботливо собрана и стерта. Ничто не должно марать тело и лицо, их должны узнать. Длинные пальцы и сейчас нежно скользили по коже и остаткам волос изуродованного существа, приводя их в порядок.
Напротив распятой стояла ее точная копия.
Рания любила свои изображения, будь то статуи или подобного рода инсталляции, издалека напоминающие паука в центре прорванной паутины.
Рания любила играть в игры со своими врагами.
Громадный корабль с квадратной палубой тихо покачивался на зеленоватых безбрежных волнах. Тяжелое серое небо нависло над бесконечностью. Легкий ветер обвевал близнецов - божественного и содеянного. На мостках, уходящих с палубы в никуда, появился Охотник.
Медленным бесшумным шагом подойдя ближе, он безмолвно вопросил.
- Ах... Это мой дворецкий, если хочешь, - ответила Рания, лишь на миг обернувшись и продолжая прихорашивать подвешенное тело, - Она будет встречать приходящих. Правда похожа?
Охотник обошел существо, вглядываясь в искаженное ужасом и яростью лицо, сравнивая. Подыгрывая в этой безумной игре.
- Несомненно.
Рания сладко улыбнулась.
На мостках появился Дориан и тенью проскользнул во внутренние помещения корабля, удостоив близнецов лишь коротким взглядом. Он уже успел насмотреться до этого.
- Видишь ли, они все еще ждут предела моих сил. Приходящие будут видеть, что предела нет, - Рания бережно расправила черный поток волос своего близнеца.
- Где ты ее взяла?
- Создала из плоти свою копию. Стоило больших трудов придать этому мясу такую схожесть со мной, чтобы даже в подобном виде она была узнаваема, - приблизившись почти вплотную к телу, Рания вдохнула запах кожи и довольно прикрыла глаза, - Даже запахи скопировала. Для особых гостей. Есть ведь и те, кто захочет снять ее отсюда, - ее лицо озарила двусмысленная ухмылка.
Охотник молчал.
- А остальные... А остальным она передаст мое послание. Будет выглядеть так, будто бы я его и передаю, - по-детски искренне рассмеявшись, она продолжала, - Я могу сравнять с землей город, отправить в небытие целый мир, прикончить бога... А представь что могу я, истерзанная до подобного состояния, но все еще живая? Представляешь, как я буду мстить?
Охотник медленно кивнул:
- Она может мыслить?
- Нет. Только передавать мои послания.
- А если они захотят выяснить, кто это сделал?
- Пусть. Пусть передерутся, пусть обвинят друг друга, заодно и вскроют множество тайн.
- Умно. А что будешь делать с теми, кто увидит ее... то есть тебя такой?
- Ничего.
- Они расскажут остальным. А ты, значит, будешь скрываться?
- О нет, я буду "призраком", их мстительным "кошмаром", - она снова усмехнулась, вдыхая чистый воздух, - А вы не будете ничего отрицать и ничего подтверждать, - проговорила Рания, вглядываясь в бесконечность, - Боги мы в конце концов или нет?