Поверни голову. Смотри прямо. Стой ровно.
Всматривайся, запечатлевай. Пробуждай в памяти.
Это как игра - с правилами, которые можно, смеясь, нарушать. Мокрый от дождя асфальт, пахнущий озоном, горячий похмельный лоб, гладкая стена во тьме с бегущими по ней разноцветными огнями, серый камень пустой комнаты, шорох кожаных брюк сидящего за спиной, тяжелый металлический ствол неловко ложится в руку, лифт - вверх и вверх, дождь размывает огни, лопасти вертолета над головой, вспышки из дальнего конца зала, оскалы - много оскалов, дым вьется из тонких надменных губ, рука на кобуре, скрип шин - вдаль, смятая танцем двух тел постель, глаза в глаза, последний этаж, звонкие набойки по длинному коридору, кровь на белоснежном костюме, зеленоватое у горизонта ночное небо - во все стороны.
Смотреть, вспоминать.
Воспоминания наскакивают друг на друга, скачут, потеряв хронологию. Они тоже играют. Больше не одуряют. Теперь в своей безумной и бессмысленной борьбе они создают тишину. Тишину и пустоту. В которых я сплю, вечно грежу, в которых меня нет - и я везде. А точно ли я? А не я ли - дым из тонких губ, не я ли крутящаяся лопасть, не я ли шорох кожи, а может, я - поток крови из открытой раны? Хочется усмехнуться. В пустоте нет усмешек. Есть только воспоминания об усмешках, которых не было. А не было ли?
Таково существование бога, его жизнь, его сон и его бесконечное умирание. Тишина и круговерть.
Которые вскоре, подобно грозовой тучей, прольются предвидением. Прольются пророчеством, снами, созиданием. Будущим.
Я смотрю на тебя, на тебя - заключенную в капсулу, вечно мирно спящую и - я не знаю тебя. Не знаю и вечно вопрошаю, вдавив ладонь в стекло. Понимаешь ли ты? Больно ли тебе? Чувствуешь ли ты, как физраствор заливается тебе в легкие? Нужно ли тебе вообще дышать? Прилагаешь ли ты усилие, чтобы оставаться в вертикальном положении? Проникают ли внешние звуки в капсулу и в твои сны? Снятся ли тебе сны? Видишь ли ты всех нас и даже меня, стоящую здесь? Хочется ли тебе усмехнуться?
Или же, то, что происходит с тобой, подобно мертвенной коме, из которой ты лишь резко просыпаешься временами?
Иногда они достают тебя из капсулы - когда ты становишься последней опорой. Той самой третьей силой, которая должна поднять остальные две, и которую нельзя освобождать полностью. Каждый раз они делают это с опаской. С величайшей осторожностью. Да что там - с ужасом. Как впервые. Они контролируют все системы и особенно - контролируют тебя. Даже зная, что выпущенную - контролировать не смогут.
Ты давно бы убила их.
В одно из твоих пробуждений я могла бы спросить, почему ты не сделала этого до сих пор. Но мы говорим о другом. Чаще мы не говорим вообще.
Они торопятся использовать тебя как генератор, пока ты не окончательно проснулась. Они пытаются купить тебя сделками, когда ты собираешься обратиться против них. Если они не успевают до твоего полного пробуждения - прихожу я. Мои сделки тебе нравятся больше. Меня ты по-своему уважаешь. Может быть боишься? Нет. Ты слишком сильна и безумна, чтобы бояться кого либо. Может быть я тебе нравлюсь? Нет. Ты ненавидишь меня равно как и остальных. Равно как и весь город. Может, я интересую тебя так же, как и ты меня - как неизвестное неопознанное существо? Возможно. Новый сон для живой богини. Новый обрывок воспоминаний.
Иногда ты говоришь со мной. Отвечаешь на многочисленные слова, сказанные тебе. Обычно положительным ответом на сделку считаются наши жизни. Мы живы - значит ты согласна. Но иногда ты говоришь. Только со мной.
Твой голос похож на не до конца пойманную радиоволну - с помехами и искажениями. Резкое, отрывистое неисправное радио. В котором слышится каждый раз поражающая властность и ненависть. Иногда я удивляюсь, как ты вообще способна говорить.
Однажды ты сама, вслух, выставила мне условие сделки. Условием была твоя свобода. За которой - предельно очевидно - последовало бы уничтожение города и вообще мира. Я не стала отказывать. Я начала объяснять. Сказала, что они дороги мне. Что здесь мои дети. Что здесь мой дом. Ты молчала. Ты не нападала, хоть и увидела, что я отказала тебе. Тебя уволокли в капсулу, ты не сопротивлялась. Ты была поражена.
Возможно, твое поражение спасло нас. Возможно, я была идиоткой, которая пыталась говорить с тобой и чуть не погубила всех.
Я продолжаю приходить к тебе, в круглое помещение с капсулой в центре, всматриваюсь в тебя и пытаюсь понять хоть что-то. Пару раз мне казалось, что ты вот-вот проснешься от моего присутствия. Я чувствовала твою оживающую сущность. И она поражала меня так же.
Первозданное, молчаливое, совершенное уничтожение.
Что-то еще? Не есть ли ты - лишь осколок давно умершего воспоминания? Не есть ли город и все мы - лишь обрывок твоего сна?
Так смотри же прямо, стой ровно, плыви по своим волнам. Быть может, и для тебя когда-нибудь наступит свобода.