Она обращалась к Язесу - и Язес переставал дышать. Она обещала им отмщение - и тысячи глоток выкрикивали ее имя. Она взывала к их ярости - и они исступленно вопили. Они готовы были бросить все и идти за ней. Они поверили ей. Нашли в ней все, что отобрала у них война. Надежду, силы, веру. Рейн убито склоняла голову - Дайна то ли забыла, то ли проигнорировала речь для коронации, которую она написала ей. Язес же голову поднимал - гордо, величественно, воинственно.
Язес шел на войну и не собирался отдавать на ней свои жизни - он собирался забирать.
Всегда впереди, всегда рвущаяся вперед, всегда безупречная в своем исступлении; могучая и честная до грубости - она всегда была окружена верными. Она смогла очаровать и стать авторитетом даже для Темных.
В той войне Язес взял свою заслуженную победу. Дайну восхваляли и чествовали еще громче - если такое возможно. Превозносили вечно сияющие в небесах молнии, как часть ее - будто явившегося во плоти божества.
"Она никогда не остановится, она не может остановиться", - так говорили про нее.
Никто не видел маленькую фигурку на вершине Гадрахолла ночами - туда просто не достигал взгляд. Про нее ходили байки, что она никогда не спит - она действительно не спала. Язес получил свое отмщение, она - нет. Она стояла, подставляясь ледяным ветрам и каждую ночь пыталась заглянуть по ту сторону гор. Хотя останки Эстер уже были захоронены, а ее амулет уничтожен, что-то не давало Дайне покоя. Видения прошлого застилали ее взор - скитания в ужасе, отрубленная голова ее матери, катящаяся с обрыва... Давно окаменевшие внутри слезы готовы были взорваться диким плачем, но вместо того взрывались небесным огнем - и не было ему конца.
Ее называли Мечтой - той, что стремится, и той, что исполнит. Порывы ветра считали ее дыханием. Молнию, не утихающую над Гадрахоллом - ее яростью.
За всем великолепием они не видели главного изъяна - она была совершенно и абсолютно безумна.
И все же, до того, как рухнуть в пропасть, она действительно ярчайше воссияла.