Мы убегали. Такого давненько уже не было, но мы снова убегали. Сначала робко, нерешительно - а вдруг пронесет, а вдруг мерещится, а вдруг обойдется. А потом уже со всех ног, не разбирая дороги, напролом - лишь бы не попасться.
"Почему они не бегут?", - это первое, что я помню. Задавленный, смятый, возмущенный вопрос. Она паниковала. Девушка, убегающая вместе со мной. Нас было больше, гораздо больше, несколько десятков, но убегали только мы втроем - я, она и маленькая девочка. А остальные - остальные нет. Остальные были напыщены, поглощены собой, измерением яиц, спесью.
А мы бежали - в темени, по переулкам, по самой тьме, по зловещей ночи, заросшей кустарником.
- Почему они не бегут?!
- А это как в ужастиках. Ты что, их не смотрела?
Я пыталась бодриться. Я сама еще не до конца верила во все происходящее.
- Что?!
Если бы она могла, она бы орала. Она бы вцепилась мне в башку и разбила бы ее об асфальт. Но она была слишком напугана, и я была ей нужна. И она полу-шептала, полу-шипела, с широко раскрытыми глазами и трясущимися губами.
- Ну, знаешь, как в дурацких фильмах, где главные герои не верят в мистику, пытаются найти логическое объяснение и погибают.
Что оставшиеся погибнут, никто из нас не сомневался. Да и мы сами, скорее всего...
- Да как тут не верить то?!
Она почти орала. Почти. И тряслась. Уже не от страха - от возмущения.
- Ну, думают что все это - костюмы к хеллоуину.
- Какие нахрен блять костюмы?!!

Признаться, я и сама по началу думала, что это костюмы. Хотела думать. Но люди в костюмах не расчленяют других. И дело было даже не в расчленении - оно-то как раз могло бы мне и понравиться. Дело было в изощренности. В спецэффектах, в желании намеренно нагнать страху. В извращенности, в кромешном... безумии.
Все это напоминало мне кое-что. Напоминало Эстер. Убийства без цели убийств - а с целью забить мозг страхом настолько, чтобы он отказал, чтобы поработить его. И меня бы парализовало, если бы не дичайшее желание все таки вырваться из этого. Не даться. Им.
Ну а еще это разносилось как зараза - и это тоже напоминало.
Вот один из "разукрашенных" напал на человека - фигня вроде бы, бухой или дурак. Поймают. Но вот его жертва встала и тоже начала нападать. Такая же разукрашенная теперь. И не было это гримом. И это неслось дальше. И дальше. И дальше.
Они заполонили весь город.
В них превращались близкие.
Мой самый адский кошмар повторялся.

Мы бежали через ночь и холодный, мокрый от дождя кустарник, стараясь не попадать под свет из окон и под свет фонарей. Просто двигаться - как можно быстрее и как можно тише. Мне казалось, что нас чуят, даже не видя. Эти твари всегда чуят.
И мы услышали звук впереди - крик, пронзительный, тонкий, резкий; скрип; громкое дыхание; будто тяжело дающийся смех.
И мы выбежали прямо на них.
"Разукрашенный" мужчина натягивал трос, который поднимал деревянный кол с его рост. На остром конце кола мотался насаженный на него голый младенец и истошно орал. А рядом с ними недвижимо стояло что-то... большое. Человек, или камень, или кусок плоти - оно было живым.
Мы замерли. Мы оцепенели. Мы не могли двинуться с места. А тем временем кол поднялся вертикально вверх. Младенец умолк. И тут же - зашевелился. Теперь он начал вытягиваться, отращивая себе неизвестно откуда берущуюся плоть, оборачивался этой плотью вокруг кола, спиралью, как змея. На нас обернулся мужчина - его глаза были пусты и безумны. Такими же глазами смотрел и младенец, обретший свой "костюм". Повернулось и здоровенное нечто.

Надо было бежать. Теперь уже именно от них. И бежать по-умному, так, чтобы не как те, кто еще недавно был с нами. Не знаю как, но все одновременно решили взять на себя по одному "хвосту".
А мужчина медлил. Было видно, что остальные два ринутся только после него. А он зыркал на нас поочередно, словно выбирая.
- Я отвлеку крупного, - бросила я и побежала вперед. Так, чтобы миновать мужика и младенца, и, коснувшись поувесистее здоровенной твари, увести ее за собой. Я уже приглядела узкую арку неподалеку. Заведу туда, застрянет, а там... что-нибудь придумаю.
Возмущенная выбрала мужчину. На бегу я видела, как она запустила в него камнем и рванулась в другую сторону. Я надеялась, у нее тоже созрел план.
А младпнец сползал с кола, намертво вперившись в девочку, которая побежала в третью сторону. Она за все время не проронила ни слова, но смотрела серьезно и грозно и сейчас бежала ровно и быстро.

Забежав в арку, я обернулась, надеясь увидеть тупое застрявшее в ней и ожидая дальнейших мыслей на тему. Хер там. "Голем" бросил меня и погнался за возмущенной. А за мной бежал мужчина. Этому-то арка не была помехой. И, казалось, он был сильнее и опаснее остальных. Видимо, они все таки становятся умнее, чем были вначале...
Мысль пришла. "Бежать".

Мы миновали арку. Мы миновали чей-то небольшой двор. Опустевшую проезжую часть. Проулок. Еще один двор. Еще проулок. Я петляла, а ублюдок и не думал отставать. Он держался на расстоянии, но след в след. Я запыхалась, его же дыхания было не слышно. Только мерные шаги. Казалось, он играет со мной, может бежать быстрее и в любой момент может ускориться. Это просто, чтобы вымотать меня. Это... спецэффекты.
И он ускорился.
В какой-то момент он оказался уже в полшаге от меня. Я обернулась - он тянул руку.

А потом я вспомнила, как именно я выматываюсь. Я не падаю.
Всего лишь одно слово, которое я проорала мыслью. Всего лишь одно слово.
"Рания!"

Она всегда приходит, когда пахнет жареным. Всегда приходит на кровь. Всегда приходит, когда видит Эстер.
Часто - за мгновение до полного краха - и обращает этот крах в обратную сторону, как переворачивает песочные часы.
И она пришла мгновенно.
За мгновение.
Как никогда быстро.
Я еще никогда не была так близка к краху.

Я исчезла. Я скрылась где-то в чудовищной дали, в уголке ее разума, в уголке ее существа - в пылинке на волосах.
Появилась она - черные полы плаща внизу и сапоги. Это все, что я могла видеть. Из нее. Значит, она почему-то смотрела вниз...

Она замедлила бег. Она шла шагом, медленным, уверенным. Замедлился и "разукрашенный". Он тоже шел теперь шагом. За ней. Он был шокирован, но не отступал. Эстер никогда не отступает от нее.

Я ждала, когда же она обрушится на него как ураган, шквал и залп, разорвет на куски, как она делает всегда. Но она просто шла.
Будто подыгрывая в его игру, будто... не решаясь.
Это было ей не свойственно.
И я почувствовала, что она... боится.
Нет, не удара сзади или нападения. Боится замараться об это. Испытывает омерзение. Но, боится не панически, как я в последний свой момент, а скорее осторожничает. Как врач, оперирующий больного спидом.
Это то, чего боится и она. То единственное.

Она замедляет шаг еще. У ног сверкает выброшенная из ладони цепь. Разбегаются зеленые искры. Воздух дрожит.
Дальше - секунда. Она не касается "ращукрашенного", не бросается. Лишь разворачивается. А он - он тает, распадается, оседает пеплом под чем-то, что она швырнула в него одним резким движением руки. Была ли там цепь или что-то еще, или вообще ничего не было - я не разглядела, все было слишком быстро.

А потом я исчезаю. Удаляюсь еще дальше. Теперь все заполоняет она, а меня относит все дальше от этого места. Теперь там - она. Она пожелала остаться. Разобраться сама.
Улетучиваясь, слышу ее слова, обращенные к кучке пепла, тихие... печальные.
- Пепел к пеплу, прах к праху.