Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Мурашки ползают по твоей серебряной коже в ритм
Каплям пота, возвращая меня к желанию умереть.
И все мои прозрения, клеймящие и ломающие колени,
Лишь заставляют меня еще больше желать смерти.
Бесплатные ненужности и обременяющая искренность
Терзают и подталкивают их к желанию умереть...
И во всех наших игрушках лишь боль и издевки,
Они толкают их прямо в объятия смерти.
Так мы притворяемся?
Мы притворяемся?
Неужели мы притворяемся?
Мне нравится это притворство.
Мы - машины, устаревшие, одинокие,
Тонущие в снисхождении к себе.
Еще чуть-чуть -
И микросхемы сгорят, изогнувшись
В невротические повторы.
Но твоя серебряная кожа притупляет боль моих проклятий
И напоминает мне, что ты того стоишь.
Все безумства мира,
Истекающие кровью сердцá и трагедии,
Не будут отвлекать меня от стремления к смерти.
Так мы притворяемся?
Мы притворяемся?
Неужели мы притворяемся?
Мне нравится это притворство.
Так мы притворяемся?
Мы притворяемся?
Неужели мы притворяемся?
Потому что я люблю притворяться.
Каплям пота, возвращая меня к желанию умереть.
И все мои прозрения, клеймящие и ломающие колени,
Лишь заставляют меня еще больше желать смерти.
Бесплатные ненужности и обременяющая искренность
Терзают и подталкивают их к желанию умереть...
И во всех наших игрушках лишь боль и издевки,
Они толкают их прямо в объятия смерти.
Так мы притворяемся?
Мы притворяемся?
Неужели мы притворяемся?
Мне нравится это притворство.
Мы - машины, устаревшие, одинокие,
Тонущие в снисхождении к себе.
Еще чуть-чуть -
И микросхемы сгорят, изогнувшись
В невротические повторы.
Но твоя серебряная кожа притупляет боль моих проклятий
И напоминает мне, что ты того стоишь.
Все безумства мира,
Истекающие кровью сердцá и трагедии,
Не будут отвлекать меня от стремления к смерти.
Так мы притворяемся?
Мы притворяемся?
Неужели мы притворяемся?
Мне нравится это притворство.
Так мы притворяемся?
Мы притворяемся?
Неужели мы притворяемся?
Потому что я люблю притворяться.