Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
I’m gonna kill kill kill
If it makes you feel better


"Тварь! Тварь! Тварь!", - думала Рания, сидя в одном из тихих подвалов Ветра и сжимая до побеления костяшек подлокотники кресла. И дело было даже не в твари и не в том, что тварь совершила. А в том, насколько это Ранию выбесило. А когда что-то выбешивает Ранию настолько, это серьезно и без последствий обычно не обходится.
Таков минус яростного исступления Темных - оно может возникнуть не только в бою, для коего предназначено.
"Тварь", - в последний раз вслух выплюнула Рания и резко встала с кресла.
Такое никогда не обходится без последствий.

Проходя в другой сектор Ветра через верхние помещения, Рания окинула взглядом зал. Подметила, что Ветер сегодня был переполнен. Выцепила взглядом своих, проверяя, все ли на местах - уже по привычке. Задержала взгляд на одном конкретном существе и отвела его быстрее, чем существо успело обернуться. И, пройдя зал, спустилась в северный подземный комплекс. Прошла по длинному каменному коридору, толкнула дверь любимой пыточной с призывным кругом в ней же и резко громыхнула дверью уже изнутри.

Мыслей уже почти не осталось. Не осталось слов. Осталась лишь пожирающая, бессловестная ярость и тонкая нить, за которую она ухватилась, держа в тисках существо по другую сторону бытия. Втащить кого угодно откуда угодно прямо сюда и прямо сейчас - раз плюнуть. Если очень захотеть.

Портал даже не успел коротко сверкнуть, как оформленный в около-человеческое тело кусок плоти уже возник в его центре. Одурение. Удивление. Почти шок. Да нет, действительно шок. Пригнувшаяся поза. Суженные глаза. Пытается понять, что произошло и где он. И есть ли тут опасность. Все как всегда. Да, сука, опасность тут есть. Рания замахнулась и с ходу всадила появившемуся существу кулак в лицо - не разбирая, по какой именно его части попала.

Уже после, занося руку для второго удара, Рания вытянула другую и схватила существо за волосы, благо, они были длинными и очень удобными для таких дел.
После второго удара, раскроившего кожу над глазом, существо начало пытаться отбиваться. Кровь заливала его глаза, чья-то железная хватка держала за волосы, не давая окончательно разогнуться, но и он был не пальцем делан. Только додумав эту мысль, он получил удар в живот, вышибший дыхание, и, кажется, часть внутренностей. И все же, не все было так просто.

"А ведь мы чем-то похожи, да?", - мысленно спросила Рания, не издавая при этом ни звука. "Тоже питаешься яростью?" , - она рванула голову существа вверх, коротко заглядывая в глаза. "Ну попробуй, успей", - и она обрушила на него новый удар, на этот раз подпитанный магией - в район легких, уже ощущая, как существо готовится к собственному залпу.
"Перехочешь", - мысленно ответила она существу на его попытки сконцентрироваться. И, установив барьер для выхода его энергии, так и не выпуская из руки копны волос, продолжила избиение.

Оно длилось всего-то минуты три, за которые Рания успела выбить существу один глаз, а второй вырвать, почти вбить в череп нос, вырвать больше половины волос (они отрывались, не выдерживая натяжения, когда существо резко дергалось назад), почти полностью снести нижнюю челюсть, не запланированно пробить артерию, сломать обе ключицы и половину ребер и взбить до консистенции суфле большинство внутренних органов. Впрочем, Рании казалось, что прошла вечность. И это ей нравилось. Она намеренно "растягивала" для себя время, наслаждаясь каждым мгновением, каждым звуком, каждым выдохом. В конце, окинув оценивающим взглядом плоды своей работы, она схватила со стола нож и воткнула его вместе с рукоятью в живот существу, пока оно еще держалось на ногах.

Рания взглянула на свои сбитые и окровавленные костяшки, брезгливо поморщилась и провела по ним пальцами второй руки, регенерируя. Снова взглянула на распростертое на полу существо. Оно упало где стояло и лежало теперь в дико неестественной позе. Как будто пыталось в падении свернуться клубком, но не до конца смогло. К тому же, вывернутая из сустава рука, которой он пытался еще и отбиваться, лежала вообще не соотносимо с позой. А еще полубог... Рания удержалась, чтобы не плюнуть в жалкое кровавое месиво. Потом, подумав, подошла и сломала вторую руку, слабо улыбнувшись громкому хрусту. Существо было еще живо. А ей все еще было мало. Чертовски мало.

Он услышал гул слишком многого количества голосов, или же это был шум прибоя, или бомбежка... нет, все таки голоса. Он попытался разлепить глаза и они почему-то разлепились. По ним ударил слишком яркий свет - белый, синий, зеленый и почему-то все это перемежалось красным. Он не шел - его тащили. Если бы он мог сам шевелить ногами - он бы развернулся и дал отпор этому... этой...

Зал всегда встречает Ранию радостно и громогласно, а если еще и с подарками - то вообще. На этот раз они не улавливали сути подарка, да и был он всего один и уже избитый, но - не зря же Рания вытащила его на сцену и потребовала бойцовых собак, которых тут же и привели. Народ любил Ранию. Народ любил подарки. Народ любил зрелища и кровь. Народ любил Ветер.

Она частично залечила его раны. Внутренние - так, чтобы не умер по пути из пыточной, и внешние - так, чтобы лицо было узнаваемо. Она все еще держала его в железных тисках барьера, не дающего ему проявить силу. Она виртуозно выдерживала грань между удержанием и собственной яростью. Это поглотило всю ее.

Он вспоминал слова, услышанные им по пути. Именно по голосу он опознал, что существо, напавшее на него - женщина, или что-то похожее. Слова были странными, плыли в его голове, смешивались, теряя хронологию, убегали. И все же пытался выстроить их в некое подобие связной речи. Услышать их снова. Хоть что-то понять. "Меня зовут. Рания. Смертный, возомнивший себя. Смертный. Я защитница всех моих детей. Коих легион. Помни обо мне. Даже уходя в небытие. Пусть оно содрогается, подобно тебе. Помни".

Он ничерта не видел в этом ярком свете, но все равно пытался вглядываться. И это даже получалось с переменным успехом. Видимо, его собственная регенерация еще работает. Раз уж не получается извернуться и обратить взгляд на сволочь за спиной, громогласно вещающую о каких-то дарах и каком-то возмездии, он смотрел вперед. Взглядом он выхватил далеко впереди фигуру, черную среди света, почему-то она становилась все четче. И вот другая рядом, схожая. Он будто ощущал невидимые волны... чего-то, идущие от них. Остальные фигуры, забившие собой, как он понял, большой зал, были смазаны, почти неразличимы. Продолжая вглядываться и ища хоть что-то еще различимое, он выцепил, наконец, третью фигуру. Такую же черную, но тоньше первых двух. Знакомую. Знакомую!

- Мои возлюбленные дети! , - Рания вскинула свободную руку вперед и вверх.
Зал взревел еще на тон громче.
- Все вы знаете, как мы, Темные, относимся к вам и караем ваших обидчиков!
Зал заревел согласнее и одобрительнее.
- Ныне же, - она подтолкнула рукой существо, до этого удерживаемое ею за шиворот. Существо качнулось вперед и грохнулось на колени, - Боль постигла нашего любимого члена семьи, новоприбывшего гостя, которого вы так горячо приняли!
Зал взорвался яростным воплем.
- И виновник этой боли - здесь!, - Рания снова вцепилась в волосы существа и задрала его голову вверх, медленно поворачивая, чтобы видно было всем, - Какую судьбу вы пожелаете для него? Какой вынесете приговор?
- Казнь! Казнь! Казнь!, - многократно и единогласно проорал зал заученные слова.
- Казнь?..., - слабо, неслышно пролепетало существо, пытаясь вывернуть голову, продолжая вглядываться в знакомое лицо далеко впереди, словно ища там спасения. Хватка за волосы исчезла. Несколько ощеренных зубами пастей впились в его ноги, тело, голову.

Собаки разорвали еще живое тело довольно быстро и даже успели частично сожрать. После этого под исступленный рев обезумевшей толпы их уволовкли обратно, а позже наградили лакомствами получше. К тому времени Рания уже давно ушла со сцены, оставив ее музыкантам и прочему мракобесию.

- А ну стой.
- Почему?
- Не стоит тебе сейчас маячить в поле ее зрения, - Дориан убрал руку с плеча тощего паренька, убедившись, что тот стоит на месте.
- Это еще почему? Она что, опасна?
- Сейчас - да.
Метрах в шести о них Рания оккупировала столик и о чем-то беседовала с сидящей напротив еще одной Темной, Аэлин. Еще несколько отпрысков семейства находились неподалеку, будто бы окружив столик, но не навязчиво и на расстоянии. Внешне спокойный разговор таил в себе нечто взрывное - и это было видно, если приглядеться. Тотально напряженная, застывшая поза Рании и скрытый, но порой рвущийся наружу дикий оскал. Внешне отстраненная, но напуганная и настороженная Аэлин. Темные вокруг. Затычка для вулкана.
- Я всего лишь хотел спросить, что происходит. Это же вроде как... ради меня было, - тихо проговорил тощий и только тут заметил, что Дориан неотрывно следит за происходящим за столиком.
- У нее это сразу никогда не проходит, - тихо, будто сам себе проговорил Дориан.
- Ну, не сожжет же она тут все, - попытался хохотнуть тощий.
Дориан медленно перевел взгляд на него. Вздохнул.
- Уйди. Нечего тебе тут делать ближайшие несколько часов.
И, хотя голос его был спокоен и тих, лицо выдавало страх и настороженность.

Сзади что-то то ли щелкнуло, то ли звякнуло. Тощий успел обернуться и увидел будто бы змею, выползающую из логова - Рания медленно поднималась со своего кресла. Что там произошло, было не известно. Видимо, как всегда у них - "слово за слово". Аэлин тоже вскочила со стула, резко и быстро, и старалась держать стол между собой и наступающей Ранией. Они что-то говорили друг другу, причем Рания цедила сквозь зубы, а Аэлин почти орала, хотя отсюда слышно не было ничего. После какой-то из фраз Аэлин, Рания оскалилась, вздергивая вернюю губу и потянулась за мечом. Темные вокруг всколыхнулись, но будто бы не знали, что делать. Дориан сделал шаг вперед. Аэлин, вслед за Ранией, выхватила свои два меча.
- Уйди, сказал!, - полу-рыча бросил Дориан и поспешил к месту событий.

---

Зал Ветра был заполнен торжественными, но не навязчивыми звуками труб и саксофонов. Гитарный бас легко колыхал сердца. Мужской голос задорно пел о любви и смерти, что-то, казалось бы, серьезное, но в этом исполнении скорее веселое. За соседним столиком царила роскошная вакханалия со слизыванием золотых брызг шампанского с груди танцовщицы. Остальные столики отличались не сильно. Впрочем, как и балконы и помосты.
Ветер нашел очередной повод для торжества и как всегда брал от жизни все. И от смерти.
- А я уж было решил, что ты совсем конченная психопатка, - улыбнулся сидящий за столом, обращаясь к Рании.
- Ну ты же меня знаешь, - пожала плечами Рания и отразила улыбку в точности. Сейчас ее было не узнать и уж точно не сравнить с Ранией паручасовой давности.
- Знаю, - кивнул он, разглядывая ее с заговорщицким прищуром, - И оттого не понимаю. Ты же сама... через все это проходила.
- Ты про ублюдка Хэлла что ли? - Рания поморщилась и чуть не выплюнула обратно только что выпитый коктейль.
- Про него.
- Слушай, я не расклеилась, понятно? , - Рания наклонилась вперед, - И ты не расклеишься. Твое здоровье.
И она звякнула краешком бокала о бокал.
- Не расклеюсь. Но... я ведь не просил.
- А не надо просить, - отрезала Рания и выдержала паузу, сверля собеседника пристальным взглядом, - Таковы правила семьи, - произнесла она уже мягче, но все же твердо.
Изящное существо в черном, с отдающими сиреневым глазами, откинулось на спинку кресла, не отводя взгляда. Изучая, хоть и зная насквозь, даже лучше чем она сама. Слушая. Перенимая. Восхищаясь. Перенимая правила семьи и для себя.
Рания видела это отчетливо.


“Yes,” she said “I am”
When I said “hello” to that femme
and said “Clearly, you are free…
…to be my enemy’s enemy’s enemy”

She’d make me a murderer
And I have to tell
When you fall under her spell
A door opens in hell


@темы: Undead, Рания, sceal'ta, Hideaway, Devil's Flame\Ветер, ярость