Смерть - это с ними, ибо мы - не узрим.
Сухая пыльная дорога, серые ветки по краям, дождь прекратился. Давно прекратился. Я иду и меня клинит. Я иду и пинаю камушек на пути. Но это нифига не камушек, это здоровенный булыжник. И он летит дугой и впивается в пыль на земле. Как маленький метеорит. Нога бы должна болеть, но я не чувствую.
Сзади - никого.
Я не помню, откуда мы тогда вышли.
Она всегда лезет оттуда. Из центра груди. Она всегда там прогрызает себе дыру. Она прогрызает ее насквозь и я как будто пронзена копьем, которое уперлось в позвоночник. Я его чувствую.
За окном летят разноцветные огни. Черный мокрый асфальт и огни. А она сидит и улыбается.
Чему она улыбается - мне не понятно. Тут нет еды ни для меня, ни для нее.
А она улыбается.
Ей что-то очень сильно нравится.
Чертовы огни? Ну уж нет.
Я не помню, откуда мы тогда вышли. Кажется, чуть подальше... или нет... Пытаюсь прикинуть по расстоянию до долины. Не получается. Пройти бы их путем назад... Но иду вперед. Камушки кончились. Булыжники тоже. Зато слышу звук за спиной. Нет, не слышу. Может чую? Там точно кто-то есть.
Чертовы огни.
Они бесят и нравятся одновременно. И они никакие. А она рвет меня на части.
Она заставляет меня почти орать.
И... она сама контролирует себя.
Там точно кто-то есть. Я оборачиваюсь резко, мне страшно, это может быть кто угодно.
И застываю на месте столбом. Отупело смотрю в абсолютно белые глаза абсолютно белого коня. Потом перевожу взгляд на абсолютно белого всадника. Белый, весь. И глаза - светло-зеленые, как два холодных камня.
Всадник даже не думает замедлять ход, но он и так не особо торопится.
Смотрит на меня и молчит. Ни тени жизни или эмоции. Маска. Идеальная, божественная маска.
Она контролирует сама себя.
Чуть подотпускает хватку. И я могу вымолвить хотя бы одно слово, не оборачивая его в рык и кровавое месиво.
Отлегает. А ей все веселее.
Маска.
На меня смотрит маска.
- Торопишься?, - спрашивает он меня.
Звук, отраженный от тысячи зеркал, если такое можно сказать о звуке. Звук, идущий не от плоти, но от самих полных воздухом небес.
- Она впереди, - он приподнимает подбородок.
Кто "она"? Ах, ну да...
Маска выдает широкую улыбку, смотрящуюся совсем уж не саркастично на этом лице.
- Муния, - говорит от вслух, - Она там.
Я согласно киваю. Слова остались где-то по другую сторону.
Сзади - никого.
Я не помню, откуда мы тогда вышли.
Она всегда лезет оттуда. Из центра груди. Она всегда там прогрызает себе дыру. Она прогрызает ее насквозь и я как будто пронзена копьем, которое уперлось в позвоночник. Я его чувствую.
За окном летят разноцветные огни. Черный мокрый асфальт и огни. А она сидит и улыбается.
Чему она улыбается - мне не понятно. Тут нет еды ни для меня, ни для нее.
А она улыбается.
Ей что-то очень сильно нравится.
Чертовы огни? Ну уж нет.
Я не помню, откуда мы тогда вышли. Кажется, чуть подальше... или нет... Пытаюсь прикинуть по расстоянию до долины. Не получается. Пройти бы их путем назад... Но иду вперед. Камушки кончились. Булыжники тоже. Зато слышу звук за спиной. Нет, не слышу. Может чую? Там точно кто-то есть.
Чертовы огни.
Они бесят и нравятся одновременно. И они никакие. А она рвет меня на части.
Она заставляет меня почти орать.
И... она сама контролирует себя.
Там точно кто-то есть. Я оборачиваюсь резко, мне страшно, это может быть кто угодно.
И застываю на месте столбом. Отупело смотрю в абсолютно белые глаза абсолютно белого коня. Потом перевожу взгляд на абсолютно белого всадника. Белый, весь. И глаза - светло-зеленые, как два холодных камня.
Всадник даже не думает замедлять ход, но он и так не особо торопится.
Смотрит на меня и молчит. Ни тени жизни или эмоции. Маска. Идеальная, божественная маска.
Она контролирует сама себя.
Чуть подотпускает хватку. И я могу вымолвить хотя бы одно слово, не оборачивая его в рык и кровавое месиво.
Отлегает. А ей все веселее.
Маска.
На меня смотрит маска.
- Торопишься?, - спрашивает он меня.
Звук, отраженный от тысячи зеркал, если такое можно сказать о звуке. Звук, идущий не от плоти, но от самих полных воздухом небес.
- Она впереди, - он приподнимает подбородок.
Кто "она"? Ах, ну да...
Маска выдает широкую улыбку, смотрящуюся совсем уж не саркастично на этом лице.
- Муния, - говорит от вслух, - Она там.
Я согласно киваю. Слова остались где-то по другую сторону.